Бэтмен: пациент Сайлент Хилла

Голос этой блондинки вызывает у меня самое приятное головокружение в моей жизни. Будто во сне я подхожу и влезаю на барный табурет в полуметре от неё. На стойке передо мной стоит бутылка пива. Открываю, отпиваю.

Девушка в фиолетовом пьёт какой-то коктейль через чёрную трубочку, торчащую из бокала.

Мы смотрим друг другу в глаза. Она говорит:

— Что же ты ищешь в этом городе? — снова её чудесно-сладкий голос.

Я растерянно гляжу на горлышко пивной бутылки.

— Не помню, что ищу. Быть может, я здесь случайно. Даже не знаю, кто я такой…

Она иронично смотрит на меня, отпивает коктейль и спрашивает:

— Значит, имени своего ты тоже не помнишь?

— Нет. А ты своё не забыла, надеюсь? — меня стал раздражать её тон. Этакое злорадное кокетство.

Она это почувствовала.

— Ты злишься? Извини, я не хотела издеваться над тобой. Мне просто интересно, — взгляд её синих глаз будто дразнил, и это было приятно. Меня притягивало такое заигрывание.

— Так всё же, я не знаю своего имени, но хотел бы узнать твоё.

Я мягко улыбнулся (впервые за всё время пребывания в Сайлент Хилле). Девушка поставила бокал на стойку. Выражение её лица стало каким-то странным. Так видят призрак в зеркале, наверняка зная, что он там есть.

— Меня зовут Лора… Может, уйдём отсюда? — вполне безвредное предложение, от которого я уже не мог отказаться.

Мы покинули бар и направились в местный отель. Странное стечение обстоятельств вело меня именно туда, куда мне было нужно. Лора знала кратчайший путь…

Гостиница «Пустые грёзы» стояла на улице Джойса. Старый стиль, высокий фасад — туман почти не тронул здание.

Лора уверенно отворила двери, мы прошли внутрь отеля. Жуткая тишина холла уходила в глубину коридоров. Пустота, никого кроме нас.

— Мне нужно было сюда попасть, — растерянно проговорил я. Лора согласно кивнула и двинулась к лестнице. Я поспешил за ней.

Оказалось, она жила здесь, в номере 211.

Мы поднялись на этаж — по коридору блуждал мягкий сумрак. Лора остановилась у двери своего номера, открыла её и зашла в комнату.

Я нерешительно замер на пороге, смутно чувствуя опасность, которая давно ждала меня здесь. Нечто необъяснимо-страшное проникло в отель.

Зашторенные окна, кровать у стены, тусклый свет с потолка — да вся обстановка в номере была объята приближением ужаса.

Лора стояла под лампочкой, с улыбкой смотрела мне в глаза. Её тень вращалась по полу, будто кошмарная стрелка часов.

Туман стал выбиваться из-под каждой двери, моментально заполняя коридоры отеля. Красивая блондинка Лора превращалась в зеркальный манекен. Медленно, неотвратимо, гипнотически чётко.

Наконец-то, услышав свой крик, я побежал прочь от страшной комнаты.

Виктор Михайлович Фрименбаум всё чаще задумывался о случае пациента номер 34. Старому психиатру очень хотелось помочь, но он так пока и не понял, что можно сделать в этой ситуации.

Виктор Михайлович категорически отвергал радикальные меры. Например, Э.С.Т. (электросудорожная терапия) или вообще хирургическое вмешательство, применённое к мозгу больного.

Доктор Фрименбаум уже несколько дней подряд мучился этой проблемой, которая всё сильнее стала напоминать типичную навязчивую идею. Что же будет с жизнью молодого человека, по сути абсолютно постороннего?

Виктора Михайловича несколько раз посещала одна и та же шальная мысль, от которой ему становилось по-настоящему страшно. А ведь такого старика мало что могло напугать. Только не теперь. В таком возрасте боятся лишь, наверное, мучительной смерти в одиночестве, растянутом на долгие годы. Или несчастного случая с подрастающими внуками, что-нибудь в этом роде.

Но доктор Фрименбаум боялся своего решения в отношении судьбы пациента 34 (возможно, других людей тоже). Боялся совершить ошибку.

Сигнал тревоги рвал тишину клиники, ясно давая понять — ситуация вышла из-под моего контроля.

Чёрные крылья плаща развевались на бегу. Я спешил в сторону камеры Джокера, совсем не будучи уверен, что он по-прежнему там.

Из-за поворота на этаж выскочил мой старый знакомый. Мистер Фриз!

В своём хладо-скафандре, с лицом цвета синего льда, Виктор Фриз прицелился и выстрелил по мне из «замораживателя». Я ловко увернулся от леденящего сгустка, сбил противника с ног и, быстро обезоружив, вырубил ударом в челюсть. Он потерял последние остатки сознания, но только лишь на время…

Я приковал его бэт-наручниками к самой крепкой трубе в коридоре. Сигнал тревоги орал, не унимаясь — мне нужно было спешить дальше.

Камера Джокера была открыта. У распахнутой настежь двери стояла она: маскарадный костюм чёрно-красной расцветки, клоунский колпак с бубенчиками (из-под него торчат две рыжие косички), узкая повязка с прорезями для глаз.

Арлекина. Девушка-гимнастка с образованием психолога. Когда-то она работала здесь, пытаясь лечить местных безумцев. И всё шло хорошо. Пока в Аркхэм не поместили Джокера (пойманного мной в первый раз).

Арлекина влюбилась в него, навсегда покончив с обычной жизнью. Можно сказать — сошла с ума от любви…

— Что-то ищешь, глупая мышь? — её издевательский вопрос совпал со «смертью» сигнала тревоги. Звонкий смех Арлекины заполнил весь коридор.