Бэтмен. Темный рыцарь

Гордон заметил сотни игральных карт, которые ветер разносил по асфальту. Он поднял одну из них и в оранжевых всполохах огня увидел, что это была игральная карта – Джокер, с лицом Лао на плечах клоуна.

Комиссар Гордон не знал подошедшего человека, который доложил ему, что Дент жив.

Гордон взглянул на огонь:

– Как это возможно?

– Должно быть, Джокер соврал. Дент находился в другом месте, на Авеню Икс.

Уставившись на огонь, Гордон машинально произнес:

– Тогда Рейчел Доус...

– Мы не можем быть уверены, пока не окажемся внутри. Скорее всего, это будет не раньше середины ночи. Но я готов поклясться, что мисс Доус была внутри. Еще кое-что. Джокер сбежал. И что-то взорвалось в Управлении. Лао тоже исчез.

– Черт возьми! Джокер все это спланировал, даже свой арест. Он хотел, чтобы я посадил его в камеру в Управлении. Каков подлец!

Гордон стал рвать на себе волосы и упал навзничь, рыдая.

Глава двадцать третья

Бэтмен прибыл несколькими минутами позже Гордона и его людей. Он приблизился к горящему зданию и молча стоял несколько минут, созерцая огромный костер, пытаясь сдержать крик и желание уничтожить все вокруг. Когда он повернулся, чтобы уйти, заметил блеск металла в свете, исходящем от пламени. Он наклонился и подобрал предмет – монета Харви. Должно быть, в какой-то момент Харви передал ее Рейчел. Он положил ее в отделение своего многофункционального пояса.

Рейчел...

Альфред Пенниуорт чувствовал чудовищное горе впервые за долгое время, с тех пор как погибли Томас и Марта Уэйн. Он получил короткий звонок от мистера Брюса и знал, что произошло. Альфред сидел на стуле в кухне, в его дрожащих руках было письмо для Брюса, которое Рейчел отдала ему на хранение.

«Дорогой Брюс!

Должна кое-что сказать тебе и быть при этом честна и откровенна. Я хочу выйти замуж за Харви Дента. Я люблю его и мечтаю провести с ним остаток жизни. Однажды я сказала, что, когда Готэму больше не понадобится Бэтмен, мы сможем быть вместе, тогда я действительно думала так. Но я не уверена, что настанет день, когда ты сам не будешь нуждаться в Бэтмене, а если это случиться, я буду рядом с тобой, но только как твой друг. Прости, если расстроила... Даже если ты потеряешь веру в меня, прошу тебя, никогда не теряй веру в людей.

С любовью, навсегда, Рейчел»

Альфред вытер слезы, сложил письмо обратно в конверт и положил его на поднос для завтрака, который он приготовил для мистера Брюса.

Брюс, все еще в костюме Бэтмена, тяжело опустился в кресло и уставился в окно, на очертания Готэм-Сити на фоне ночного неба.

– Я приготовил для вас легкий завтрак, – сказал Альфред.

– Спасибо. Альфред? – окликнул Брюс.

– Да, мистер Брюс?

– Я виноват во всем, что обрушилось на нас. На нее. Я думал, что принесу добро, а не безумие.

– Вы принесли добро. Но этим вы плюнули в лицо преступникам Готэма, разве не думали вы, что это может вызвать последствия? Перед затишьем всегда бывает буря.

– Но Рейчел... Альфред, я любил ее. В глубине души я еще думаю о том, что мы могли бы прожить вместе всю жизнь. Что, когда бы все это закончилось, мы бы... – Брюс замолчал, не в силах продолжать. Он смахнул слезы, когда Альфред положил руку на его плечо.

– Рейчел верила в то, за что вы боролись. В то, за что мы боролись. Готэм нуждается в вас.

– Готэму нужен герой. А я позволил Джокеру снести, к черту, половину города.

– Именно поэтому, в этих обстоятельствах, они должны поладить с вами.

Брюс, наконец, повернул голову и посмотрел на Альфреда:

– Она хотела дождаться меня. Дент не знает этого. Он никогда не узнает об этом.

Брюс взглянул на поднос и увидел конверт.

– Что это?

Убрав конверт обратно в карман, Альфред сказал:

– Это может подождать. – Он повернулся, намереваясь выйти из комнаты.

– Альфред? В той истории, которую ты рассказывал мне про преступника в Бирме... хороший конец?

Альфред кивнул.

– Как ты поймал его?

Альфред выдержал почти минутную паузу перед ответом:

– Мы сожгли весь лес.

Он повернулся и ушел, и Брюс остался один на один со своими мыслями.

Альфред снова вошел в комнату менее чем через минуту и включил телевизор. Он сказал Брюсу, который все еще сидел, уставившись в окно:

– Вы должны это видеть.