Бэтмен. Убийственная шутка

Однако, взглянув на отца, она поняла, что он тоже борется с тем, чего она никогда не узнает и не поймет. С личными демонами, возможно, такими же, как у нее. В этот момент, несмотря на молчаливую, эмоциональную пропасть между ними, они разделяли глубокую, ужасную связь, в которой ни один из них не мог признаться.

Странно, но от этого она чувствовала себя еще более одинокой.

– Мисс Гордон, – говорил угодливый социальный работник, – насколько я понимаю, вы снова отказались от физиотерапии.

Это был невысокий рыжеволосый парень с неприятно бодрым нравом, который напоминал Барбаре бурундука в дешевом костюме. Она отвернулась, глядя в единственное окно на ту же унылую, дождливую часть Готэма, на которую смотрела неделями. Казалось, что дальше этого она уже не заглянет. Туда, где когда-то весь город принадлежал ей, теперь...

– Прошу вас, мисс Гордон, – сказал Бурундук. – Ваша самостоятельная жизнь зависит от вашей готовности работать с нашими физиотерапевтами. Они лишь хотят вам помочь.

– Помочь мне в чем? – отрезала Барбара. – Помочь мне выкатить дурацкое кресло в город, чтобы наблюдать, как тысячи незнакомцев притворяются, что не смотрят на меня? Они уже достаточно развлеклись за мой счет. Нет уж, спасибо.

– По крайней мере, подумайте о том, чтобы поговорить с нашим консультантом, она поможет вам справиться с эмоциональной травмой, – в его голосе слышалась мольба. – Ее зовут миссис Колберт. Она очень милая.

– Если она такая милая, – сказала Барбара, отвернувшись, – то идите и поговорите с ней сами. Уверена, это будет веселее, чем разговаривать со мной.

– Подавление чувств – плохая стратегия, мисс Гордон.

– Неужели вы не понимаете? – Она повернулась к нему спиной, горькая ярость свернулась в ее животе холодным кольцом: – Я ничего не чувствую.

Она ударила кулаком по онемевшим, бесполезным мышцам бедра.

– Я не могу...

Она замолчала, не находя слов, чтобы выразить пустоту, боль утраты, пробившей дыру в сердце человека, которым она всегда считала себя. Сильного. Могучего. Храброго. Который сражался бок о бок с Бэтменом на уважаемых, равных правах. Теперь все было кончено.

Все, что от нее осталось, – это разбитое тело и расколотая душа. Просто очередная грустная, жалкая шутка на злом выступлении Джокера. И какой смысл в шутке после того, как представление закончилось? Зачем дальше жить?

Бурундук продолжал нести банальности и развлекаться пустой болтовнёй о помощи самой себе, но Барбара его не слушала. Ей было интересно, откроется ли это окно, и если да, то как трудно будет забраться на подоконник. Если бы ей удалось вытащить верхнюю половину тела на улицу, гравитация сделала бы все остальное.

При этой мысли ее сердце бешено забилось.

– Я говорю, к вам посетитель, – сказал Бурундук. Возможно, он сказал это уже во второй раз, но она не обратила внимания. – Я зайду позже.

– Не утруждайтесь, – сказала она.

– Гм... – Новый, но знакомый голос. – Не знаю, помнишь ли ты меня.

Она повернулась к двери. Это был парень. Парень в очках, который был в тот самый вечер. У нее перехватило дыхание, к горлу подступила тошнота. Она подкатила кресло к прикроватной тумбочке и потянулась к телефону, сжав в руке трубку.

– Назови мне хоть одну причину, почему я не должна звонить в полицию.

– У меня ее нет, – сказал парень, глядя на свои руки. – Наверно, нужно. – Он пожал плечами. – Я бы так и сделал.

Это заставило ее задуматься. Она расслабила пальцы на трубке, но не убрала руку. Она ждала, что будет дальше.

Секунду – ничего. Они просто смотрели друг на друга. Когда он заговорил снова, слова бежали слишком торопливо, голос дрожал.

– Послушай, мне действительно очень жаль, что так вышло, – сказал он, – в смысле, прости за то, что я сделал. Этого бы не случилось без моего чипа. Я хотел не этого, честно. Я думал... – Он замолчал. Сглотнул слюну. – Я пойму, если ты позвонишь в полицию. На твоем месте я бы хотел... Возмездия.

Он посмотрел на нее и снова отвернулся.

– Все начиналось как шутка.

У нее вырвался жесткий, сухой смешок, который она не успела сдержать.

– Да, – сказал Зак. – Ну, все затевалось как смехотворный бунт.

Она нахмурилась:

– Подожди, ты сказал «чип»? Ты имеешь в виду тот, что был внутри аппарата, который взломал все компьютеры в Готэме?

На его бледном лице промелькнула болезненная гримаса. Он кивнул, и ее мозг лихорадочно заработал.

– Он сказал, что собирается устроить неприличный розыгрыш. Я понятия не имел, что он собирался...

– Слушай, забудь, – сказала Барбара, ощущая себя более живой, чем все последние недели. Она жестом подозвала его подойти ближе. – Ты можешь восстановить этот аппарат?

– На это уйдет некоторое время, – ответил он, – и деньги. Мне потребовалось три года, чтобы разработать прототип. Придется начать с нуля.