Бэтмен возвращается

— Нас с тобой называют чудовищами, монстрами, — тонкая игла, словно змеиное жало, звеня, вылетела из острия второго зонтика. — Но ты почему-то уважаемое чудовище. А я, — Пингвин бросил и этот зонт и потянулся к третьему, — пока нет.

— Но-о-о, — Макс говорил спокойно, но подбирая слова, — я вообще-то не знаю… Я — бизнесмен. Жестокий? Да. Хитрый? Хорошо. Но все-таки я — не чудовище.

Ехидная улыбка вновь появилась на лице Пингвина. На этот раз он раскрыл зонт — огромный, белый, с черной спиралью, вьющейся по всему полю — и принялся вращать его перед собой.

— Да ладно, — он дружески хихикнул, — не стесняйся, Макс! Я все про тебя знаю. Все, что ты прячешь, я узнаю. То, что ты выбрасываешь в туалете, я ставлю себе на камин. Понял?

— Ты что, хочешь меня загипнотизировать? — спросил мистер Шрекк, указывая на зонтик.

— Нет, — Пингвин ускорил вращение, спираль стала расползаться в стороны белыми кругами, — просто хочу, чтобы у тебя голова заболела. А что?

— Да так, — Макс пожал плечами, — не получится.

Пингвин захлопнул зонт. Грохот выстрела ударил по сводам. Макс взмахнул руками и отшатнулся.

— А-а-а, — чудовище расхохоталось, — ты — трусливый сосунок! Это холостые патроны, — он отшвырнул зонт. — Неужели ты думаешь, что я бы ломал перед собой всю эту комедию, если бы собирался просто убить тебя? Нет, Макс, — он вплотную подошел к нему, — у меня совершенно другие планы. Я готов, Макс! Мне пора уже подняться на поверхность. Снова появиться в вашем мире. С твоей помощью. Для этого мне нужны твои знания.

— Тебе нужно наверх?

— Да. А тебя это не удивляет? Я родился не в канализации все-таки. Как и ты, я — оттуда, — подняв руку, Пингвин указал на небольшое окошечко высоко под потолком. — И я, как и ты, хочу, чтобы меня уважали. Не только эти, — он указал на сидящих за столом клоунов. — Мне хочется, чтобы все признали, что я — человек, хотя бы в душе. Но прежде всего я хочу выяснить, кто я. Узнать, как меня зовут, кто мои родители, — и в его хриплом голосе появились жалобные, плачущие нотки. — Это у вас там, наверху, все это очень просто и кажется само собой разумеющимся. А здесь все по-другому, Макс. Здесь — другая планета.

— С чего ты решил, что я помогу тебе?

Пингвин прищурил блестящие глазки и, тяжело дыша, уселся в большое потертое кресло, покрытое разноцветным тряпьем.

— Ну, хорошо, — сквозь зубы процедил он и кивнул сидящим, — давайте начнем.

Бородач торжественно извлек из-под стола огромный красный рождественский сапог и подал его Пингвину.

— Так. Посмотрим, что у нас здесь. Наверное, подарки. Правда, интересно?

Кривляясь и подмигивая, он извлек из сапога старый помятый термос и, отвернув крышку, выплеснул все дымящееся содержимое на большое грязное блюдо, стоящее возле него.

— Сначала — ядовитые отходы. Хочешь попробовать?

Ярко-зеленая бурлящая масса растеклась по блюду, дымясь и источая резкий запах серной кислоты. Макс зажал нос платком и поморщился.

— Что? Не подходит угощение? — глаза Пингвина горели. — Это богатство с твоей, якобы экологически чистой, текстильной фабрики. Видишь, вполне хватит для ленча! — он отодвинул от себя дымящийся смрадный кисель.

— Это могло взяться откуда угодно.

— Да? — Пингвин заерзал в кресле, запуская руку в сапог. — А документы, которые доказывают, что у тебя нет очистных сооружений? Что ты на это скажешь?

— Если бы такие документы были, — Максу стало неудобно на табурете. Я не признаю этого… — он попытался улыбнуться.

— Нет, ну все же, если бы они были?

— Я бы уничтожил их, разрезав на мелкие кусочки, — по лицу мистера Шрекка волной прошла судорога.

— Хорошая мысль, — Пингвин кивнул, — твои слова не расходятся с делом. Мне это нравится, Макс.

Покопавшись в мешке, он извлек оттуда сверток с длинными узкими полосками бумаги и бросил его к ногам Шрекка.

— Много клейкой ленты и много терпения. Вот эти документы. Восстановлены. Можешь почитать на досуге. Да, кстати, а как поживает твой партнер, Фрэнк Эткинс?

— Фредди? — Макс удивленно и со страхом посмотрел на хитро щурившегося Пингвина. — С ним все в порядке.

— Точно? А где он?

— Вообще, он… Он… в длительном отпуске. Он в полном порядке.

— Все в порядке, говоришь? Да? — Пингвин поднял брови, и его рот вновь растянулся в омерзительной улыбке.

Он покопался в тряпье, лежащем в кресле, и, вытащив оттуда что-то, заорал:

— Привет, Макс! Помнишь меня?! — он тряс перед носом Шрекка обрубком руки воскового цвета, покрытым пятнами пролежней. — Я — рука Фреда! горланил он. — Помнишь меня?

Макс вскочил с табурета. От увиденного ему чуть не стало дурно. Белые круги хороводом поплыли перед глазами. Пингвин подошел к нему, спрятав обрубок руки за спину, и, хитро прищурившись, прошипел:

— Хочешь познакомиться с другими частями тела?

Макс, прикрывая платком рот, отвернулся от него.

— Помни, Макс, — в его голосе звучали угрожающие нотки, — ты выбрасываешь — я подбираю.

— Знаете что, мистер Пингвин… сэр. Я думаю… Может быть я и смогу разработать сценарий возвращения. Так, чтобы нам обоим было хорошо. Ведь мы можем помочь друг другу!