Бецкой и его государыня-дочь. Тайны царской династии в исторических романах

Поскакали гонцы на артиллерийские батареи. Царь требовал продолжения стрельбы. Требовал, чтобы подсыпали пороху побольше. А разве ж это можно?! Ствол пушки не труба водосточная, в которую сколь воды не лей, всю пропустит постепенно. А тут какой напор газов-то пороховых! Мгновенно! Снова приготовились. Снова команда. Грохнули орудия, да как грохнули, разлетелось вдребезги несколько стволов, сокрушая всё на позициях, разбрызгивая кровь пушкарей из пушечных расчётов.

Снова безудержный гнев царя, снова полетели шапки с голов тех, кому царь головы готов был отсечь за свои то промахи.

Едва утихомирил его вездесущий «Алексашка» – чудодейственно уцелевший во время заграничного похода Александр Меншиков. Только он один мог утихомирить царя, да и то далеко не всегда.

Ну а что генералы русские – именно русские, а не инородцы, нанятые царём?

С горечью смотрели на эту артподготовку штурма Трубецкой, Бутурлин и другие.

Теперь, в плену, они не могли не вспомнить всё, что случилось, да говорить о том решались только в общих чертах. Всё же царь! Как его обсуждать, а тем паче осуждать. Но думать-то, думать разве запретишь? Вот и думали горькую свою думу.

Отчаянный шаг

В самые трудные минуты плена, когда шведы пытались сломить русских генералов холодом и голодом, и князя Трубецкого и его товарищей по несчастью спасали мысли о России, мысли и родных и близких. Когда заговаривали о доме, сразу оживлялись и словно на какие-то мгновения отступала промозглая погода, преследовавшая пленников даже за стенами сарая, потому как не спасали от ней эти стены, и даже голод забывался. У всех одно желание, одна мечта – вернуться домой.

Трубецкой не знал, ему ли одному или и другим генералам шведы предлагали перейти к ним на службу. Но видел одно, самое важное для него – Бутурлин и Вейде рвались домой, в Россию. И он откровенно заговорил с ними:

– Пропадём мы здесь. Если бежать, то сейчас? Потом поздно будет. Пока они держат нас не за семью замками, можно вырваться.

Бутурлин с тревогой посмотрел на Трубецкого, переспросил:

– Бежать? Да как же это возможно?! Если убежим, как дорогу найдём?

– И ведь ни у кого не спросишь, – прибавил Вейде.

Трубецкой, порадовавшись тому, что его сотоварищи тоже давным-давно, судя по реакции, думали о побеге, сказал:

– Пока везли сюда, я запоминал наиболее важные местные предметы: населённые пункты, реки, мосты, озёра.

– Ну и что? – снова заговорил Бутурлин. – Во-первых, не убежать. Часовые бдительны. Да если и убежим, тут же словят. Всё здесь чужое и все здесь чужие.

Трубецкой резонно напомнил:

– Если не убежим, сгноят нас здесь.

– Может, поменяют, – предположил Вейде.

– Чтобы менять, нужно пленить того, на кого менять, – заметил Трубецкой. – А наши, думаю, никого из ихних генералов в плен не взяли. Никого. Да что там генералов – офицеров-то вряд ли захватили. Так что-либо сами о себе позаботимся, либо здесь и сгинем. Неужто домой не хотите, неужто по женам, да детям не соскучились?

– Не о том речь, – проговорил Бутурлин. – Домой-то хотим. А ну как словят, да и.., – он провёл рукой по шее.

– По мне так – лучше рискнуть и домой прорваться, чем здесь ждать своего часа последнего, – продолжал убеждать Трубецкой. – От голода и холода передохнем. Кормят-то как? Нешто это еда? Хозяин собак так не кормит. Я даже не о добром хозяине говорю, а о злом, жестоком, ведь и тот так не кормит.

– Надёжи мало на то, что сложится дело наше, – наконец, сказал Бутурлин. – Ой, мало надёжи, но, ты прав, князь. Прав – что уж тут говорить?! Не выжить нам в плену, как пить дать не выжить. Так что решаться надобно… Надобно решаться. Ну? – повернулся он к Вейде. – Твоё слово теперь?

– Будь что будет, а только и мне тут не по душе торчать, – махнув рукой, решительно заявил Вейде.

– Тогда так… подсоберём еды немного. Ну хлеб хотя бы. Чтоб на первые дни. Здесь-то никуда не зайдёшь – сразу сдадут. А чуть дальше, глядишь, и придумаем что, – начал выкладывать Трубецкой свой давно продуманный план.

– Летом бы, – покачал головой Бутурлин. – Летом сподручнее, да и в лесу с голоду летом не помрёшь.

– Ясно, что летом лучше. Ясно, что сейчас замёрзнуть можно, да только до лета много воды утечёт. Может статься ещё дальше увезут. Или в острог запрут, – заметил князь. – Нет уж. Недаром говорят – куй железо пока горячо!

– Да вот только не горячо вокруг-то, – отозвался Бутурлин. – Ну да ладно. Готовимся. А покуда готовимся, и покумекаем.

– Должен вам ещё кое-что сообщить, – осторожно начал Трубецкой. – Слушайте…

И он в общих чертах поведал о тех предложениях, которые ему делали шведы. Ну и как бы подытожил:

– Так что обмена ждать бесполезно. Не поменяют. Будут держать и добиваться согласия служить им. Я согласия не дам, а потому конец для меня один. А потом и за вас возьмутся. Вы тоже на заметке. Недаром нас троих в столицу привезли.

Ну что ж, побег, так побег. Решили сначала часовых изучить – кто как ведёт себя, кто повнимательнее, а кто рассеян. Да и бдительность их усыпить своим примерным поведением.