Без берегов

– Ну и хорошо. Приятного аппетита, помоги вам Господи. Дай вам Бог доброго здоровья, долгих лет жизни. Ну и это, что дальше? Что говорить? Забыла, как твоего мужа зовут.

– Леша. Вера засмеялась.

– Фу ты, Господи прости. Тася засмеялась. Вам с Алешкой доброго здоровья, долгих лет жизни вместе с Алешкой, привет ему.

– Спасибо мамуличка, вам тоже привет. Приятного аппетита, здоровья, всего хорошего, до вечера.

– Всего хорошего донечка, до вечера и в мире миру.

– Да мамуличка, всего хрошего и миру мир.

– Оля. Привет. Как дела? Уже выздоровела?

– Привет Вера. Уже давно выздоровела.

– Ну и слава Богу. Сегодня у мамы была. Представляешь. Она такая худая, как пленные в Германии. Кожа на ней висит, как пиджак с чужого плеча. Кожа обтягивает кости, мясо совсем почти нет. Кожа тонкая, просвечиваются все вены и капилляры. Ужас, я в шоке. Говорю, почему вы ничего не кушаете, она говорит не хочу быть такая же жирная как Римка. У нее уже анемия, что делать?

– Это уже не лечится.

– Я ее уже насильно из ложки кормила. В рот еду из ложки толкаю, она на меня ругается, кошмар полный. Говорит, все уже давно по умирали, я одна тут осталась, что я виновата, что не могу сдохнуть. Представляешь? Ей даже стыдно за то, что она живет, она считает себя виноватой в этом. Прикинь? Какие штуки может проделывать с нами наше сознание.

Я сегодня прихожу, она спит. Говорю, але за соня вставайте, она, че надо? Ты кто? Я та, с которой вы разговариваете по телефону по утрам, я так сказала, чтобы расшевелить ее мозги. Начала продукты в холодильник складывать, она говорит, что ты там шарешься?

Подошла, обняла ее, говорю, ну что, узнали кто я, говорит, дочка моя. Представляешь, что творится. А что она ест, в тарелке вода, ложка творога, чуть-чуть хлеба размоченного. Это даже не каша, я думала, что она там творог ест, кефир, как она говорила мне. Она воду ложкой пьет, считает это еда. Сама говорит, Вера у меня голова кружится. Она же с голоду кружится.

– Я навезла ей там еды, говорю ей в ухо, ешьте, ешьте, ешьте, как гипноз. Она говорит, у меня зубов нет, жевать нечем. Говорю, ножом режьте мелко и глотайте, там все переварится. Видишь, что происходит, она не ест, потому у нее нет силы двигаться, она лежит и спит, а так как она лежит и спит, она есть не хочет. Организм берет все с ее организма и питается остатками ее организма, он просто сжирает ее заживо.

Все кольцо сомкнулось. Оля, я тебя прошу, помолись за нее, чтобы она хоть что-то ела. Если ее не будет, я без нее с ума сойду. Как я буду жить без нее, я не знаю

– Конечно Вера, помолюсь обязательно. А сколько ей уже лет?

– В апреле будет 97 лет. Пока Валерка был живой, она ему готовила еду, сама ела, а сейчас она ничего не готовит и не ест.

– Вера, давно она уже не выходит на улицу?

– Когда она мужа второго похоронила, она часто к нему ездила на могилку, в церковь ходила, каждый выходной день. Он был высокий, а она маленькая, он ее называл малышка, манюка. Они любили друг друга. После пенсии она сильно располнела, маленькая, полная, как пузырек. Я ее отругала, говорю, вы что так поправились?

Я как-то к ней приехала, говорю, вы уже кушали, она говорит, я уже приготовила еду, на столе лежит, тебя провожу, буду кушать. Я посмотрела, там в тарелке просто вода и размоченный хлеб, представляешь. Я чуть не обалдела. Говорю, это что, еда? Она говорит, пост. Я ее сколько лет говорила, что пост, это мясо не едят, а остальное все можно.

Потом батюшка в церкви ей сказал, матушка, в вашем возрасте можно в пост кушать, молочные продукты. Она ела кефир с творогом. Почему она теперь, пост, не пост, ничего не ест. А как Валерку похоронила, совсем интерес к жизни потеряла, не выходит на улицу и не кушает.

Вот смотри Оля, у нее отдельная комната в квартире с удобствами, пенсия хорошая, две моих, на дом приносят. Продукты, лекарства, все приносят, только скажи. Никто к ней не лезет, не мешает, живи и радуйся. А она не хочет жить, конечно я понимаю, плохо видит, плохо слышит, никаких развлечений нет, скучно.

Я ей говорю, давайте погуляем, походим по комнате, пригнулась, подлезла под ее руку, чтобы она облокотилась на меня. Она пищит, кричит, не буду, не хочу, мне больно. Прошла 3 метра села на кровать, говорит, никуда больше не пойду, буду сидеть. Спит целыми днями, потому и не ест.

– Ой, не дай Бог дожить до таких лет.

– Оля. Ты что такое говоришь? Бог дает жизнь, надо жить и радоваться, понимаешь, радоваться каждому дню. Человек сам своей ленью создает себе такие условия, нужно двигаться, бороться. Люди борются с не излечимыми болезнями и выживают, назло врагам. Вот недавно умер артист известный, представляешь ему было толи 101, толи 102 года, который играл в театре до самой смерти.

Представь человеку 100 лет, а он статный, подтянутый, жизнерадостный. Вот с таких нужно брать пример. Движение, это жизнь.

– Она просто спит, лежит и ждет смерти.

– Да. Оля. Да. Что делать не знаю. Я же не могу жить там с ней. Приду, буду сидеть и смотреть на нее как она спит. Я ей говорю, нужно жить назло врагам, на радость друзьям.