Читаем Без буржуев полностью

В развитом индустриальном обществе каждое изделие оказывается очень тесно связанным со всей структурой национального производства, с сырьем и полуфабрикатами, идущими на его изготовление. Поэтому пересадка технологического процесса из одной структуры в другую оказывается порой не менее трудной, чем пересадка почки или сердца, сопровождается таким же эффектом отторжения. Пивной комбайн не находит нужной жести, для ремонта импортного станка не годятся наши болты и гайки, шариковые ручки пишут только до тех пор, пока для их изготовления используются привозные шарики и паста (Кр. № 1, 77). Поэтому общая тенденция при торговле с Западом сводится теперь к лозунгу: покупать — так уж целиком предприятие, со всеми потрохами.

И этот метод в значительной мере оказывается эффективным.

Красуется в Таллине первоклассный отель «Выру», построенный финнами. Другой отель строят в Ленинграде шведы. Западные немцы возводят в Москве аэровокзал, приуроченный к Олимпийским играм 1980 года. Фирма «Зальцгиттер» ведет переговоры о строительстве сталелитейного завода под Курском.

Хотя с заводами дело обстоит уже несколько сложнее. Взять тот же знаменитый ВАЗ, построенный по лицензии фирмы «Фиат». Он в огромной степени зависит от заводов-смежников, заводов-поставщиков. И они, не имея тех гигантских ассигнований, которые выдаются ВАЗу, часто не могут удовлетворить его требования ни по качеству, ни по ритмичности поставок. Ярославский шинный в 1975 году выдал большую партию бракованных шин, в том числе и тех 165-R13, которые пошли на вазовские «Жигули» (ЛГ 23.3.77). Автоматный цех долго получал плохой металл из Челябинска. Ни один из станкостроительных заводов не берет на себя труд ремонтировать свои станки, работающие на ВАЗе, заменять в них вышедшие из строя детали (ЛГ 24.3.76). Когда очередная партия комплектующих узлов запаздывает настолько, что это грозит остановкой главного конвейера, ВАЗ высылает за ними специальный самолет. Его снабженцы держат постоянную связь с аэродромными метеорологами, каждое утро получают от них сводку погоды (там же). Долго ли еще этому отпрыску «Фиата» удастся сопротивляться засасывающему действию промышленно-индустриальной структуры, в которой он оказался, покажет время.

Трудности со снабжением приводят к тому, что многие предприятия стремятся завести собственные подсобные производства. Пусть маленькие, полукустарные, нерентабельные, но зато свои. Не надо вечно трястись: пришлют нужное или нет? Экономисты из ЦСУ подсчитали, что производство чугунных отливок организовано на каждом втором машиностроительном заводе, на каждом третьем — стальных. «Более 60 % предприятий имеют собственные кузнечные цехи и участки. Надо ли удивляться, что производительность труда в этих цехах и на участках в 2–2,5 раза ниже, а себестоимость продукции в 1,5–2 раза выше, чем на специализированных участках… Прямо-таки пошла мода на «натуральное хозяйство»… В то время как специализация позволила бы высвободить 700–750 тысяч рабочих» (ЛП 10.2. 76).

Экономистам что? Они подсчитали выгоду, выдали рекомендацию, и сели строчить дальше свои кандидатские и докторские. Это не им придется обивать пороги специализированных заводов, не им рассылать толкачей, не им запрашивать сводку погоды и отправлять самолет за партией шин или ветровых стекол. Именно трудности со снабжением приводят к тому, что и в промышленности, как и в сельском хозяйстве, всюду сейчас побеждает тенденция к расширению, укрупнению, слиянию, созданию фирм.

Формально слияние мотивируется необходимостью сокращать управленческие расходы. Однако опыт показывает, что этого не происходит. Объединение оказывается выгодным лишь тем, что позволяет свободнее маневрировать финансами и сырьем, создавать подсобные производства, закреплять натурализацию хозяйства. Товарооборот между различными предприятиями сокращается и, где только возможно, тяготеет остаться в рамках одного министерства. От этого количество вопросов, ждущих решения министерских чиновников, возрастает еще больше, централизованная бюрократическая машина начинает работать еще медленнее, она буквально захлебывается в делах и запросах, начинает давать сбои. История одного такого сбоя, мне кажется, достойна того, чтобы закончить ею главу о проблемах промышленного снабжения.

Рассказана она была в газете «Комсомольская правда» от 21 октября 1977 года.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное