Без буржуев

Да что же это такое?! Неужто уже черника, крапива и бузина перевелись в России?

Растут, растут себе, как росли испокон века, ничего им не делается. Только собирать и сушить их — все-таки труд. И за труд этот платят гроши. Для себя еще люди собирают травы и сушат, ну а сдают неохотно. На плантации лекарственных растений тоже средств не хватает, да и земли под них отводят — курам на смех. Незадолго до валидоловой прокатилась аналогичная паника вокруг валериановых капель. Облепиху выращивают в таких ограниченных количествах, что облепихового масла достать просто невозможно. Общее отставание фармацевтической промышленности приводит к тому, что даже в крупных центрах врачам поликлиник и больниц регулярно сообщают перечни лекарств, которых они не должны прописывать больным, чтобы не усугублять дефицита.

Это происходит повсеместно.

Об этом знают все.

Знают не только врачи, но и больные. Не выдерживая их умоляющих взглядов, врач часто нарушает запрет, признается, что вот такое-то лекарство могло бы помочь больному, да в аптеках его почти не бывает. Конечно, родные кидаются на поиски, конечно, отыскиваются связи, конечно у знакомой знакомого двоюродного брата обнаруживается троюродный дядюшка, сводная сестра которого работает в аптекоуправлении, и по такой цепочке лекарство с великой бережностью доставляется больному, и он, лежа в палате, пьет его тайком от своих несчастных соседей, у которых не оказалось ни таких родственников, ни такого блата.

Да, хлопотать о выращивании какой-то пошлой, заурядной валерьяны — мелко. В наши дни великих свершений на этом ни имени, ни положения не заработаешь. Уж если выращивать, то что-нибудь существенное, по-настоящему нужное народному хозяйству. Лес, например!

Министр лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР Н. В. Тимофеев с гордостью сообщает: «Только предприятия министерства с 1966 по 1974 год провели восстановительные работы на площади 6 миллионов гектаров, что составляет 29 % от всего лесовосстановления в стране. Запасы спелых и перестойных насаждений увеличились на 13 миллиардов кубометров, в том числе хвойных — на 10 миллиардов» (ЛГ 5.3.75).

Н. В. Тимофеев, видимо, привык к тому, что министров в очковтирательстве обвинять не смеют. Он говорит — все остальные помалкивают. Но не те нынче времена. И «Литературная газета», наш смелый «Гайд-парк», открывает свои страницы писателю В. Чивилихину, который министру не подчинен, его не боится, а при этом за русские леса душой болеет.

«Не могу судить, — пишет он, — какими данными пользовался тов. Тимофеев. Есть единственный официальный государственный учет, только что законченный, и лишь на нем должны основываться все расчеты. Согласно же данным этого учета, с 1961 до 1973 года запас спелого и перестойного леса уменьшился на 4 миллиарда кубометров, а общий запас хвойных — на 4,2 миллиарда» (ЛГ 2.7.75).

Нет, министр не то чтобы врет, как сивый мерин. Он мыслит масштабно, он оперирует лесными массивами, произрастающими на всей нашей территор-рии, на одной шестой части земной поверхности.

«Наши лесорубы, — объясняет Чивилихин, — добывая древесину в довольно ограниченных районах, традиционно утешают нас тем, что в лесах страны — гигантский годовой прирост древесины. На 1 января 1973 года он составил 881 миллион кубометров, то есть у нас как бы не вырубается даже и половины годового прироста. (За год заготавливается около 400 миллионов.) Так считать нельзя, потому что эта цифра суммируется из теоретически подсчитанного всего прироста, в том числе в отдаленных местах, куда мы не доберемся и в ближайшие десятилетия, в лиственных и лиственничных массивах, чья древесная масса не находит сбыта, в лесах заповедников, зеленых зон городов, в полезащитных полосах, даже в саксаульниках и приполярном кедровом стланнике» (ЛГ 2.7.75).

Принцип восполнения вырубаемого леса новыми посадками нигде не соблюдается. Рубят подчистую, потом перекочевывают дальше. «Особую тревогу вызывает вырубка кедровников на почвах с лучшим дренажем в долинах рек Кеть и Обь. Оголены берега живописнейших рек Комбар, Омелич, Пуданга, Юкса. За 1972 год леспромхозы Томской области вырубили кедр на 10 тысячах гектаров, а посадили его на 15 гектарах» (там же).