Без чайных церемоний

Так и не сумев отделаться от нехороших предчувствий, Артем помчался вниз по лестнице.

Конечно же, прямо перед капотом его «БМВ» красовалась огромная куча снега. Сделавший свое черное дело дворник стоял неподалеку, опираясь на лопату и презрительно прищурившись. Пролетарская ненависть исказила его испитую красную физиономию.

– Ставют тут свои машины. А убирать двор как? – хриплым прокуренным голосом произнес он.

– Слышь, чувак, ноги в руки и быстро раскидал эту кучу. Дочиста, ты понял? У меня задний привод в машине, мне из этого сугроба не выехать, – возмутился Артем.

На голубом глазу дворник заявил:

– Сто рублей – все почищу.

Отшвырнув дворника в сторону, Артем схватился за лопату. Просто беда с этими пьяницами! Сами света белого за бутылкой не видят – и при этом еще терпеть не могут тех, кто прилично зарабатывает. Как будто с неба это все падает – квартиры, хорошие машины.

Артем разбросал сугроб, потом подошел к мужику и взял его за шиворот.

– Еще раз на шаг приблизишься к моей тачке – я тебя самого в снег зарою.

– В милицию сообщу, – прохрипел полузадушенный дворник.

– Это всегда пожалуйста!

Артем с силой хлопнул дверцей. Настроение у него испортилось окончательно.

6

Лика Вронская не слышала, как Артем рано утром ушел из квартиры. Вроде сквозь сон почувствовала, что он касается ее щеки легким поцелуем – но открывать глаза не было сил. Неудивительно – ночью они занимались чем угодно, только не спали.

«Бедный, бедный, – не обнаружив его в кровати, растроганно подумала она, – как же он выдержит этот день? Но какой же он все-таки милый, нежный, внимательный. В нем, оказывается, скрывается настоящий ураган страсти. Правда, я так и не поняла, почему он так отчаянно сопротивлялся. Наверное, сказалась нервная обстановка последних дней. Мужчины в этом плане уязвимее женщин. Мне лично ничто не мешает наслаждаться счастьем и любовью…»

Лика сладко потянулась, приняла душ, высушила волосы и переместилась на кухню. Сделав себе чашечку кофе, она закурила сигарету – Артем, конечно, не вынес бы этого совершенно не соответствующего здоровому образу жизни зрелища, но ведь к вечеру дым выветрится – и задумалась о меню сегодняшнего обеда или, точнее говоря, ужина. Потому что ежели вчера Артем не пришел домой обедать, то сегодня шансов слопать супчик в положенное время у него еще меньше, так как к проблемам на работе добавляется визит к гадалке…

Достав из холодильника ингредиенты для приготовления щей, салата и отбивных, Лика погрузилась в таинства кулинарного дела. Надо сказать, что проблем в ходе этого процесса становилось все меньше и меньше, ей почти не приходилось бегать к серенькому ноутбуку за консультациями.

К полудню в кастрюльке булькал суп, на сковородке источали ароматный запах отбивные с чесночком и сыром, а в миске возвышалась горка салата. Еще полчаса Лика с радостью убила на то, чтобы поджарить румяной картошки. И ежу понятно, что такую гору еды им вдвоем никак не умять, но надо же было чем-то себя занять.

«Я теперь понимаю, почему домохозяйки сходят с ума, – с тоской подумала Лика, закуривая очередную сигарету и стараясь выпускать дым в распахнутое окошко. – Времени все это занимает не так уж много. А потом начинаешь думать о том, чем это занимается на работе благоверный, длинные ли ножки у его секретарши, и в результате уже хочется не кормить вернувшегося домой уставшего мужика, а устроить ему хорошую взбучку. Потому что он, черт возьми, живет, пока ты смотришь в кастрюли…»

Выбросив окурок за окно – свинство, конечно, но что делать, пепельниц у Артема, кажется, отродясь не водилось, – Лика отправилась в гостиную, включила компьютер. Надо же, уже сколько времени она не пишет статей и не сочиняет книг, а пальцы сами все тянутся к текстовому редактору. Придумать, что ли, новый детективчик? Нет, не получится. В глубине души царапается страх. А еще там живет большая-пребольшая обида на следователя Владимира Седова. Так что в лучшем случае она сейчас может придумать что-нибудь в контексте критики оборотней в погонах, которые вместо того, чтобы ловить преступников, осложняют жизнь ни в чем не повинным девушкам. Но вряд ли из этого получится что-то толковое. Страх и обиду никак нельзя отнести к факторам, стимулирующим творчество. А если вспомнить, как ее прошлое творение вдруг превратилось в реальность – то может, вообще имеет смысл отказаться от литературной стези? А что, вариант. Пересидеть у Артема, пока все уладится, потом вернуться в родную редакцию или же в другую, если преисполненный обиды Андрей Иванович не пожелает простить ее вероломство… Хотя нет, книгу в издательство она все же отправит. Благо ее копия в свое время улетела на один из ящиков на «Яндексе»…