Без чувств (СИ)

В голове быстро проносятся картинки того, как я дерзко отвечаю Ратмиру после многочисленных обвинений, отбивая каждое обидное слово, но на деле — чувствую себя паршиво и молчу. Очевидно, потому что тоже осознаю — мне здесь не место, хотя Олег Вячеславович и предупредил, что никаких препятствий для общения с Яной не видит, а с сыном — мирно урегулировал конфликт.

— Я тебе мешаю?

Хочу добавить, что дом большой, и при возможности мы могли бы не пересекаться, тем более это не я подловила Ратмира в ванной комнате, а он меня, но на красиво очерченных губах мелькает кривоватая улыбка, и наводящие вопросы растворяются дымкой.

Мир разминает шею ладонью. Перекатывается с пятки на носок и обратно, после чего делает резкое движение навстречу и сокращает дистанцию между нами до опасной и минимальной, чем вводит меня в ступор. Это провокация? Издевка? Проверка? Что, чёрт возьми?

— Я не люблю подлых и беспринципных людей, Даша. И не держу таких в своем окружении, а ты постоянно маячишь перед глазами, чем бесишь неимоверно. Если бы Янка узнала хотя бы часть правды о тебе, уверен, придерживалась бы такого же мнения.

Я нервно трясу головой и опускаю взгляд, не в силах выдержать мучительный зрительный контакт.

Можно о многом рассказать и хоть как-то оправдаться, но это абсолютно бессмысленно. Мир поставил на мне крест и уже сделал собственные выводы. Так для чего же тогда распинаться?

— Олег Вячеславович за нашу дружбу с Яной. Нам хорошо вместе. Я люблю свою подругу. И точно не преследую никаких подлых целей — что бы ты себе ни думал.

Каждое предложение звучит громче и чётче, но создается ощущение, что ускользает в пустоту и никак не цепляет струны чёрствой души.

До того, как я лично познакомилась с братом подруги — уже имела о нем кое-какое представление по рассказам Янки. Ратмир казался мне добрым, чутким и справедливым парнем, а ещё целеустремленным и умным. Он был защитником, но только для своих. Стоило оступиться чужаку — как Ратмир безжалостно стирал его в порошок. Как и меня теперь.

Личная встреча только подкрепила мои фантазии и сложилась идеальным пазлом. Именно так я его и визуализировала. Сильный, высокий, красивый. С низким завораживающим голосом и спортивной фигурой. У меня не было других вариантов, кроме как влюбиться в него с первого взгляда.

Наверное, подобное было между мамой и дядей Олегом. Сердце учащённо билось. Дыхание срывалось. Нега разбегалась по всему телу, а ноги слабели и подкашивались при легком невинном рукопожатии.

Только у нас это не взаимно. Без каких-либо чувств со стороны Ратмира, а теперь, после открытия всех неприглядных деталей — и подавно.

— Олег Вячеславович явно думает не головой, а членом, спонсируя двух наглых сук, которые без зазрения совести хотят поглотить всё больше и больше, — Ратмир дёргает уголками губ, нависает сверху нерушимой скалой и ставит руки по обе стороны от моих бёдер. — Что? Хочешь сказать, это не так? Давай тогда узнаем мнения у Яны?

Каждый вопрос бьёт почти что наотмашь. Щёки пылают. Кровь вскипает и усиленно разносится по венам.

Мир намекает, что раскроет обо мне правду сестре, но я знаю, что нет. Он тоже не хочет делать ей больно, поэтому пытается справиться с эмоциями самостоятельно. Правда, то и дело срывается и злится, но не на отца, а на меня. Видимо, потому что я слабее и уязвимее.

Наверное, поэтому. Да.

— Почему молчишь? Храбрости творить хуйню хватает, а в глаза смотреть — нет?

Я втягиваю носом воздух, которого здесь критически мало. Сплетаю пальцы в замок. Гипнотизирую эмблему на белой футболке Ратмира. Стараюсь держаться твёрдо и выдержанно, но Авдеев только раззадоривается и упивается моей беспомощностью, загоняя в угол и чего-то требуя.

— Я тебя услышала…

Мир поддевает пальцами мой подбородок. Дышит часто и неровно, а я плыву взглядом по груди, шее и напряженным челюстям. Кажется, я даже слышу, как они скрипят от накатывающего презрения.

В уголке рта виднеется свежий взбугрившийся шрам. Я не видела его раньше. Только те, что тоньше и светлее — на переносице и у левой брови.

Янка рассказывала, что Ратмир иногда участвует в нелегальных боях, зарабатывая деньги на ставках кровожадных зрителей.

Сестра жутко переживает за брата — каждый бой переносит с успокоительными каплями, а отец уверенно считает, что именно так и закаляются настоящие мужчины, вместо того чтобы сидеть на шее у богатых родителей и клянчить копейку.

— В свою очередь хочу сказать, что совсем не бывать в вашем доме у меня не получится. Через две недели у Яны именины. Но раз ты отказался от предложения присутствовать на вечеринке, то надеюсь, что особых проблем не возникнет.

Ратмир смотрит, не моргая своими длинными чёрными ресницами, и внимательно выслушивает.

— Будет видно…

Я заканчиваю. Время застывает. Авдеев не торопится уходить и предоставлять мне свободу, продолжая нервировать и волновать так сильно, что за грудной клеткой побаливает.

Сердце сходит с ума: мечется и грохочет. Низ живота тяжелеет, наливаясь свинцом, а соски ноют от соприкосновения с мужским телом.