Без чувств (СИ)

Мать в курсе, что я давно не маленький и веду активную половую жизнь, но чтобы открыто увидеть, как именно — пожалуй, это слишком.

Вытираю тело полотенцем, подхожу к двери и осматриваю будущий фронт работы.

На полу валяются металлический поднос, битая бутылка шампанского, бокалы, виноград и сырная нарезка. Намечался весёлый такой девичник, который я своим неожиданным присутствием взял и испортил.

— Не трогай, — еще раз пресекаю любые попытки двинуться с места.

Мать стоит неподвижно. Неловко отодвинув от себя стекло ногой, переводит дыхание.

Глаза бегают, лицо бледное. Мое, наоборот, горит.

Я присаживаюсь на корточки и с трудом концентрируюсь на новой задаче. Это сложно, потому что возбуждение катастрофически сильное, и в паху болезненно тянет.

— Не думала, что ты дома, — произносит, запинаясь, мама. — Мир, все в порядке…

Это вопрос или констатация факта — не пойму, но на всякий случай киваю.

— Да, безусловно.

Переворачиваю поднос и бросаю на него особо крупные осколки и грозди помятого красного винограда.

Сзади слышится шум воды. Дашка выходит из бассейна, находясь в еще большем оцепенении, чем кто-либо из нас троих.

Взглядом транслирую, что все окей. Ситуация под контролем. Даже переживать не стоит. Хотя сам не уверен.

— Я пока принесу пылесос, — тихо шелестит мама и осторожно ступает босыми ступнями по полу, чтобы не пораниться.

Работаем слажено, справляемся быстро.

Я убираю то, что не засосет пылесос, после чего встаю на ноги и направляюсь на кухню.

Неловкое молчание бьет резко по нервам. Мысли хаотично разлетаются в разные стороны. Я думал, что легче разрулю ситуацию, но на пике — кроет.

Это не сомнения, нет. Это вопит ебучая совесть.

Выбросив битое стекло в мусорное ведро, выпрямляюсь.

Замечаю Янку, прошмыгнувшую к бассейну, и взмахиваю в ответ рукой. То, что она будет рядом с Дашей — это хорошо. Растормошит и отвлечет от гнетущих мыслей.

Наверное, не таким способом девушки мечтают о заявлении отношений с парнем перед его родителями, но что уже поделать. У нас вот так… Неправильно. Противоречиво. С самого начала.

Мою руки, разворачиваюсь.

Мать стоит у островка, напряжённо и задумчиво кусает губы.

— У вас с ней всё серьезно?

Я вскидываю брови и медлю. Не потому что не уверен в ответе, просто удивлен именно такими выводами. С первой попытки — четко в цель. Наверное, мать всегда тонко меня чувствовала. Лучше, чем кто-либо. И когда-либо.

— Да.

— Ясно. Я так и подумала.

Упираясь бедрами в кухонную тумбу, тру пальцами переносицу. До сих пор мокрый после бассейна. Капли воды стекают по груди и животу. Надо было захватить полотенце, но спасибо хоть возбуждение схлынуло — обстановка категорически не располагает.

— Не знаешь, кто она? Из какой семьи? Чем занимаются родители?

Лучше бы не знал.

Мать трясет головой, спрашивая. Пытается заранее принять и смириться. Я не давал поводов, но они с отцом в мечтах породнились с Богомоловыми. Ходили вместе на благотворительные концерты и вечеринки, собирались на даче и мотались на совместный уикенд за границу. Было бы идеально, если бы родители Дашки переплюнули родителей Ани по капиталу и статусности, но увы. Вообще мимо.

— Не в курсе. Это важно?

Оттого что вру — дерет за грудной клеткой. Оттого что матери — в стократ сильнее.

Чувствую себя никчемным и слабым. Потому что обо всем знаю и молчу. И тем самым ее предаю. Раз за разом.

Раньше сдерживали хоть какие-то принципы и убеждения, а теперь — вообще ничего.

Ноль.

Руки развязаны. В голове сумбур. Все базовые установки расплавились с появлением в жизни Дашки. Как правильно — я помню. Как не нужно делать — делаю.

Предыстория становится неважной. Законы морали стираются. Совесть машет рукой и растворяется.

Нам просто охуенно вместе.

Этого достаточно, чтобы тело улетало в нирвану, а сердце разбухало до необъятных размеров.

В моменте все классно. А потом случается разговор с матерью и по-новому, блядь, клинит.

— Это важно для отца. Ты же понимаешь, — пожимает плечами. — Он хотел…

— Да похер, чего он хотел, — резко осекаю.

Мать кивает и смотрит на меня поникшим взглядом. Она всегда была между двух огней. И это, скажу я вам, вообще непросто.

— У тебя кровь, Ратмир. Наверное, когда убирал стекло — поранился.

Мать бросается к аптечке, достает оттуда антисептик и пластырь. На тыльной стороне ладони змейкой стекает кровь, но я совсем ничего не чувствую.

Протягиваю руку, позволяя отработать. Мрачно свожу брови к переносице.

Заботливые прикосновения вызывают за ребрами согревающее тепло. Всегда, когда в детстве я падал или расшибал себе что-то, отец орал, будто резанный, что я мужик и обязан терпеть любые повороты судьбы. Мог еще и сверху зарядить, чтобы его слова отчетливее запомнились.

С матерью было иначе. Она заботилась и понимала. Была честной и справедливой. Жалела, когда нужно.

А я ее?

— Даша хорошая девочка, — проговаривает мама, прыская антисептиком на порез. — Милая, умная, добрая…

В адрес Дашки летит множество комплиментов. Я слабо усмехаюсь и соглашаюсь.

Да. Она такая и есть.