Без(д)умный прыжок в никуда (СИ)

Вот тут у Гора всё встало на свои места. Праздник Муры, открывающийся ночным балом и заканчивающийся трёхдневными забегами кошек и котов. Что-то похожее на гон, только в кошачьих традициях. Урчащий лес всё это время сходит с ума от криков, рычаний, мяуканий и, конечно же, урчаний.

Поведение котов стало понятно – по всем углам города в эти дни были распиханы пучки кошачьей мяты, но почему на неё реагировала Таня, оставалось тайной. Человечки равнодушны к дурманящей траве оборотней, но по растянутым движениям Татьяны выходило иначе. Девушка не только втягивалась в общий круговорот размножения, но и дребезжала в нетерпении.

А Танюша распадалась на атомы, притягиваясь, то к волку, то к тигру, причём все блондины в её сопровождении вдруг стали одним целым, неделимым. И ещё несколько часов назад эта тяга шокировала бы, удручала, но сейчас выглядело вполне нормальным. Они оказались такими красавчиками, такими горячими самцами, что выбрать кого-то одного Таня оказалась не в силах.

От тесных объятий и коллективных глупостей Татьяну спас белокаменный дворец, выросший перед ней внезапно. Вроде, шла-шла по мощёным улочкам, рассматривала красивые дома с висячими кашпо на балконах, метала взглядами пятнашки с привлекательными мужчинами, а потом раз… и большая площадь перед ногами, фонтан с обнажённой девушкой, держащей на плече сосуд, кованные ворота, увитые плющом, высокие стены дворца, подпирающие небо.

Внутри стены переходов были расписаны обнажёнными людьми с головами тигров, львов, рысей и других из усатых семейств, что совсем не отрезвляло Танину голову. На одной из картин представала сцена оргий, и девушке стало совсем горячо. Горели лёгкие, губы, горло, живот, а руки с ногами, наоборот, стали ледяными и сводились судорогой.

Испытывала ли Таня когда-нибудь такое состояние? Вряд ли. Может что-то похожее, когда плющило от гриппа, и температура зашкаливала за тридцать девять. Те же ощущения, только хотелось спать и ломило кости, а сейчас тело неслось в пляс. Странно, но мысли носились ураганом, и все примагничивались к ярким образам на стене.

- Танюш, с тобой всё нормально? – забеспокоился Гор, когда девушка сладко улыбнулась Ласу и провела языком по губам, словно слизывая сливки или сметану.

- Голова кружится, - отмахнулась она, прислоняясь лбом к колонне. – И как-то хорошо, что ли.

- Ей надо освежиться, - влезла в разговор Ким, задевая крыльями по угу Гора. – Похоже у неё кошачья горячка. Она, разве что, спину не выгибает, и на четвереньки не встаёт.

Тане сразу захотелось выгнуться и сползти на ковёр, провести по нему щекой, почувствовать мягкость волокон. И чтобы почесал кто-нибудь за ушком, потрепал за холку. Бред, полнейший. Что творилось в её голове.

- Проводи мою гостью в купальню, - отловил прислужницу Тайл, зло смотря на Ласа, который уже смотрел на Таню, как на свою собственность. – Потом подготовить к балу. Она должна блистать.

Татьяну подхватили под руки с двух сторон, куда-то повели на онемевших ногах, стянули одежду под шелест воды, а потом толкнули в отрезвляющий холод, обволакивающий разгорячённое тело. Мысли мотыльками запорхали, проецируя вспышками все желания, что ломали сознание несколько мгновений назад.

Страшно быть в наркотической зависимости, а другое не приходило в голову, потому что в трезвой памяти поддаваться таким желаниям Танюша не могла. Было ощущение, что изнасиловали мозг, замарали кожу и покусились на самое личное, на волю.

Таня сдирала мочалкой грязь, смывала слезами воспоминания, и ей невыносимо хотелось вернуться домой. К чёрту этих красавчиков, к чёрту их мужество и животную страсть, к чёрту тайны и магию этого мира. На Земле в моде рыхлый пресс, вялые ягодицы, тонкие ноги и завышенное самомнение, но Таня всей душой рвалась туда. Там нет непонятной травы, растущей под каждым кустом, там нет острых клыков, разбирающих до мурашек, там нет животного страха от неопределённости в завтрашнем дне.

Комнату девушке выделили шикарную – большую, светлую, с основательной мебелью и огромной кроватью, парящей в десяти сантиметрах над полом. Не успела она осмотреться, как помещение заполнили три прислужницы, взяв Таню полностью в оборот.

Её несколько часов красили, причёсывали, крутили, вертели, наряжали, а когда занесли высокое зеркало, Танюша потеряла дар речи. Такой она не видела себя никогда. Больше того, в отражении была не она. Тёмные волосы собраны в высокую причёску, и на основание её чётко выведенные кошачьи ушки, глаза сияли потусторонним светом, а длинные ресницы обрамляли свечение, жемчужная белизна кожи соперничала с белым платьем, расшитым прозрачными камнями, отражающими рассеянный свет.

Усталость последних дней сошла на нет, стоило прокрутиться вокруг своей оси и почувствовать приятную тяжесть одеяния. Юбки задорно шуршали складками, каблучки проваливались в мягкий ворс, а ощущение особенности и избранности пьянило мозг. Татьяна ощущала себя королевой, и с королевской осанкой гордо выплыла в коридор, туда, где сцепились Тайл и Гор, столкнувшись интересами у её двери.