Без дна. Том 2

Но вот они встретились: тележка и отец. Как тележка на тормоз, так замер на месте и Пётр Алексеевич. «Ну здорово, племяш! – восседающая на троне. Но с трона, похоже, слезать не собирается. – Целоваться не будем. Сейчас не смогу. Потом». – «Что с вами?» – это отец. «Со мной-то всё в ажуре. С тобой-то что?» – «А что со мной?» – «Чего это опять огородным пугалом нарядился? Что за лохмотья на себя напялил? Опять за старое? Ты ж америкосом выглядел чин-чинарём. Настоящий янки. Любо-дорого на тебя было посмотреть. А щас что? Ты и метёлку свою тогда согласился убрать. Ты же не мужик, Петюня. Кого ты хочешь этим обмануть? Какой из тебя нах. р мужик? Скорее, это с меня». Ого! «Нах. р». Или это Аркадию так послышалось? «Хорошо-хорошо, – отец, очевидно, смущён. – Слово даю, исправлюсь. И всё-таки… с вами действительно всё в порядке?» – «Со мной, я тебе уже сказала, всё путём. Лодыжку вчерась вывихнула. Поскользнулась на паркете. Всего-то. Ничего, до свадьбы заживёт. А это все твои? – на стоящих в некотором отдалении встречающих. – Почитатели?» – «Ученики», – поправил отец. «“Ученики”… Ну что, говорила я тебе, что у нас с тобой сварится? Ты же мне не верил. На смех меня поднял… Поднял, поднял! Упёрся как баран. Ну так вот, племяш мой дорогой, всё-таки варится у нас похлёбка-то, варится. Так что давай-ка – руки в ноги – айда за мной!» – «Как? Прямо сейчас?..» – кажется, неприятно удивился отец. «Сейчас, сейчас. Куй железо, пока горячо, чтобы потом локти не кусать… – Посмотрела на Аркадия: он, так уж получилось, был сейчас ближе всех к отцу. – А этот… молодчик? Тоже твой ученик?» – «Нет, берите выше. Мой сын». – «Да разве у тебя есть сын?.. Впервые об этом слышу… Хотя нет. Вспомнила. А ведь похож на тебя… Один?» – «Что?» – не понял отец. «Сынок-то. Больше никого не настрогал? В Америке-то вроде как больше никем не хвастался. Всё только чужими поделками». – «Так ведь… – отец выглядит немного смущённым. – Получается, что один». – «Ну так… береги его как зеницу ока. Чуешь? Пригодится воды напиться. А не сбережёшь, последним дурачком будешь. А пока пошли за мной. Пошли, пошли… Со своими ещё успеешь. Время на то у тебя ещё будет. Всё строго по расписанию. А слушаться не будешь – плюну. И что ты тогда без меня? Тоже мне, мечтатель… Метёлку эту свою… – Ей, кажется, по-прежнему не даёт покоя отцова борода. – Ладно, чёрт с тобой. Понимаю, не дура, это твой имеж. – Да, она именно так и сказала, Аркадий руку может дать на отсечение: “имеж”. – Можешь, если дорого, сохранить. Но одёжу эту я бы всё-таки тебе не советовала. Всех чинуш у нас перепугаешь. Не к медведям в гости вроде как приехал. Ладно, всё, хватит предисловий. Поехали!»

И она, точнее тележка под нею, действительно покатила, но теперь в обратном направлении, под те же громкие крики тележечника: «Постереги-ись!..» Отцу больше ничего не оставалось, как торопливо попрощаться со всеми. Аркадия ещё раз приобнял, слегка прижал к себе, пообещал: «Мы с тобой ещё обязательно… В самом скором. Я дам знать». И пошёл быстрым шагом (ещё хорошо, что не побежал) за уже относительно далеко укатившей тележкой. Огромный же его кофр был погружен Глебом на тележку. На неё же едва успели побросать и цветочные букеты.

«Как на гроб с покойником», – промелькнуло в Аркадьевой голове. Всё произошло так стремительно. Ещё минута, другая, третья – и ни тележки, ни отца уже не было видно. А вся встреча, которую ждали, к которой, видимо, задолго тщательно готовились, заняла немногим больше десяти минут.

2