Без единого выстрела

Последняя гильза еще катилась по брошенной здесь кем-то в незапамятные времена пыльной расщепленной доске, а Канаш уже вернулся на свою огневую позицию. Вся драка заняла не более сорока секунд, но, в очередной раз посмотрев вниз, на площадь, Канаш не увидел своей жертвы. Машину Чека он тоже не увидел, и понял, что тот бросился в погоню.

- Молодец, сопляк, - сказал он вслух и вышел с чердака на лестницу, бросив винтовку прямо на труп лифтера, которому действительно суждено было попасть во все выпуски новостей, но отнюдь не в том качестве, о котором он мечтал.

***

Илларион Забродов миновал узкую арку, которая вела во двор его дома на Малой Грузинской, и сразу же увидел служебный автомобиль Мещерякова, припаркованный на том месте, где Илларион обычно ставил свой "лендровер". Черная "волга" сверкала, как дорогая игрушка. Водитель Мещерякова, здоровяк Миша, имевший почти кубическую фигуру и покладистый нрав, кряхтя от прилагаемых усилий, натирал мягкой тряпицей лобовое стекло. Увидев въехавший во двор "лендровер", он заулыбался, выпрямился и помахал рукой с зажатой в ней тряпкой.

- Привет, Миша, - сказал ему Илларион. - Ты прямо как морячка - стоишь на берегу и машешь платочком.

- Есть такое, - ответил Миша, протягивая для пожатия большую мягкую ладонь. - Дожидаемся вас, как китобоя из рейса.

- И давно дожидаетесь?

- Да уж никак не меньше часа. Товарищ полковник прямо позеленел весь...

- Поговори мне, поговори, - донесся из приоткрытого окна машины голос Мещерякова. - Я тебе устрою такую службу, что ты у меня посинеешь, как баклажан.

Миша поспешно встал по стойке "смирно", опустив руки по швам и стараясь не слишком заметно улыбаться. Он прекрасно знал, что Мещеряков стал строгим для вида, и что в случае чего Илларион не даст его в обиду раздражительному полковнику.

- Однажды в студеную зимнюю пору, - пробормотал Илларион.

- Что ты там бормочешь? - сердито спросил Мещеряков, высовываясь из окна.

- Уж больно ты грозен, как я погляжу, - сказал ему Илларион.

Он стоял перед сверкающей черной "волгой" полковника такой же, как всегда - худощавый, словно высушенный нездешним солнцем, чисто выбритый, насмешливый, одетый в камуфляжный комбинезон и линялое армейское кепи, с тощим рюкзаком у ноги, с дымящейся сигаретой, которую он держал по-солдатски, огоньком в ладонь, а за спиной у него, медленно остывая после стокилометровой гонки, тикал двигателем его потрепанный "лендровер", прошедший вместе с хозяином огонь и воду, чиненный-перечиненный, некрасивый, сто раз похороненный, но все равно живой и по-прежнему надежный. Не будь в левой руке Забродова вылинявшего брезентового чехла с удочками, можно было запросто забыть, какой сейчас год, и решить, что инструктор спецназа ГРУ капитан Забродов только что вернулся с очередного задания. Мещеряков даже ощутил, как по коже зябкой волной пробежали мурашки, словно вокруг была не Москва, а набитые стреляющим железом дикие горы. Чтобы разрушить иллюзию, он посмотрел по сторонам, бросил взгляд на часы, и вид собственной руки, вместо пятнистого х/б обтянутой тонкой шерстяной тканью делового костюма, из-под которого выглядывал белоснежный манжет сорочки, вернул его с небес на землю. Полковник распахнул дверцу и выбрался на сырой асфальт, сохраняя недовольное выражение лица и всем своим видом демонстрируя неодобрение.

- Где тебя носит? - проворчал он. - Битый час торчу здесь, как последний дурак.

- Торчал бы, как умный, - невозмутимо ответил Илларион. - В чем дело, полковник? Что за пожар? Вы что, нашли этого парня?

Мещеряков сделал скучное лицо и обвел рассеянным взглядом ряды выходивших во двор окон. Илларион согласно кивнул.

- Пожалуй, ты прав, - сказал он. - Пойдем лучше в дом!

- А может быть, поедем? - спросил полковник. - Нашего приятеля все еще нет дома, так что...

- День на дворе, полковник, - напомнил Илларион. - На что ты меня подбиваешь? Время рабочее, да и вообще... А если он вернется, пока мы будем там... - Он осекся, вслед за Мещеряковым окинул взглядом задний фасад дома и закончил явно совсем не так, как намеревался вначале:

- ..там осматриваться?

Мещеряков кивнул водителю, давая понять, что поднимется наверх и, вероятно, задержится. Опытный Миша, не впервые привозивший полковника на Малую Грузинскую и хорошо изучивший все, что касалось этих визитов, за исключением разве что их содержания, глубоко вздохнул и сел за руль, приготовившись терпеливо ждать. Забродов забросил за плечо свой тощий рюкзак, поудобнее перехватил удочки и первым двинулся к подъезду. В дверях он галантно посторонился, пропуская вперед Мещерякова, который не упустил случая проворчать: "Китайские церемонии..."

Полковник снова заговорил, как только за ним захлопнулась дверь забродовской квартиры.

- Не понимаю, Илларион, - сказал он, вслед за хозяином проходя в гостиную и садясь в кресло - как всегда, именно в то, которое предпочитал сам Забродов, - что тебя смущает? Ну и что с того, что он застукает нас у себя дома? Ты что, боишься его?