Без единого выстрела[сборник] (СИ)

— Да, — говорю, — недавно по острову Корфу бегал.

Оживились они, залопотали, и понял я, что передо мной прекрасные полячки. Интуристки. До периметра рукой подать, выведу их на дорогу к заставе, и свободен от обязательств.

Смотрю на рыженькую, и сердце слегка щемит. Но это пройдет — я знаю.

Одна брюнетка на английский перешла.

— А здесь вы какое задание выполняете? — спрашивает.

Меня за военного приняла, смешно. Те в Зону в одиночку шага не сделают.

— Важное, — отвечаю, — и секретное.

— Вы должны связаться с вашим командованием, доложить о нашем освобождении, пусть за нами пришлют самолет. Наши семьи имеют достаточно связей, чтобы решить этот вопрос непосредственно с королевской семьей. Княжна, — кивнула она на блондинку, — вообще родственница британской династии.

Вот попал сталкер. Только королевских родственников мне здесь не хватало.

— Нет связи, — честно признаюсь. — Отдохнете, и ножками будем выходить. Возможно, с боями. Или заберемся в любой схрон, вы замаскируетесь, а я за помощью пойду. Но до убежища тоже надо дойти.

Так, семь девиц и паренек шустрый. Это он винтовку подобрал на дороге. А штыком вон та блондинка работала. Два бойца у меня есть, это хорошо.

Кстати, интересно, сколько времени я с артефактом потерял?

— Какое сегодня число? — интересуюсь.

— Шестнадцатое апреля, — мне отвечают. — Одна тысяча девятьсот сорок четвертого года, естественно. Шестой год войны.

Я сразу поверил. Достал меня большой мир. Был у меня маленький безопасный уголок, и тот у меня украли. Стиснул я зубы, чтобы не завыть. Все, не нужен в Зоне сталкер, вот тебе твое выходное пособие. Последнее приключение до конца жизни. Кушай, не обляпайся.

— Ладно, еще Польша не сгинела, — цежу тихо, — выкрутимся. Нам во Львов пока надо, там у меня запасная связь есть.

Не вру, кстати. Много было в старой войне и гнусного, и великого, и необъяснимого. А я большой специалист по загадкам. Вот сейчас одну будем на практике разгадывать.

— Нам нужна машина. Возвращаемся к дороге.

Нам надо было спешить. Я знал последнюю явку самого удачливого террориста в мире — Кузнецова Николая, позывной «Пух», и дату восстания в Львовском гетто. У меня оставалась всего лишь неделя, чтобы из трех гнилых ниток связать спасительный канат. Хотя бы для рыженькой красотки.

Павел ТОРУБАРОВ

Судьба

Говорят, в Грузии есть поверье, будто бы первое, что видит душа, попадая на Небо, это — толстая книга, в которой на каждой странице записан каждый день, прожитый душой. И душе разрешается вырвать из книги любые страницы, которых она стыдится….

* * *

Мы сидели в баре. Не в том, где почтенная публика пьет вечерний мартини и говорит о высоких материях, а в настоящем. Тут собирались настоящие люди: сталкеры. Те, кому не важен внешний лоск. Те, кому не надо доказывать, что ты крут, как вареные яйца. Те, кому плевать на грязные стены, прокуренный потолок и коптилки вместо ламп на замызганных столах. Сталкеры… Мы такие разные и, одновременно, одинаковые. Мы все тут, на Проклятой Земле, что–то ищем. И, хотя все мы говорим, что ищем богатства, — это неправда.

Мы все ищем судьбу. Кто–то, чтобы переписать, кто–то, чтобы забыть, кто–то, чтобы начать заново.

— А где ты это видел? — я посмотрел на Рендла, только что закончившего свой невеселый рассказ.

Перед нами стояла почти пустая бутылка сивухи, которую бармен гордо именовал «водка».

Несмотря на то, что пили мы вдвоем, стаканов было три. Один, налитый до половины, говорил знающему человеку: тут вспоминают ушедших. Сталкеры, кроме всего, отличаются еще и тем, что блюдут негласные правила приличия: к нам никто не подсел, никто не спросил, кого мы провожаем.

Рендл часа два как вернулся из рейда, где потерял двух товарищей и сам уцелел лишь чудом.

Чудо… В Зоне всегда есть место чуду. Успел от мутанта или пули мародера убежать — чудо. Нашел жирный хабар — чудо. Вернулся из ходки целым и невредимым, потеряв всех товарищей — расчудесное чудо.

Группа Рендла возвращалась от Рыжего леса и на подходе к холмам Янтаря столкнулась с отрядом «Наемников». В завязавшейся перестрелке погиб Спаун — один из тройки сталкеров. Быстро и глупо. Только руками взмахнул, когда пуля между лопаток попала. Тоже — судьба. Говорили ему перед ходкой, чтобы броник надел, так нет же, только руками отмахнулся — жарко, мол.

Рендл и Моня начали отступать в сторону старой деревни. Но до спасительных развалин ходокам добраться было не суждено: возле дороги, которая тянулась от деревни к Мертвому городу, «Наемники» прижали ходоков к болоту и принялись методично расстреливать. Сталкеры отбивались по мере сил. Вскоре и Моню ранило: пуля «Наемников» прошла точно над кромкой бронежилета. Шея навылет… Отплевываясь красной густой пеной, Моня прохрипел: «Отходи», — и потянулся к подсумку на правом боку. Рендл знал: там напарник хранит «счастливую» гранату. Так, по крайней мере, сам Моня говорил. Когда его спрашивали, почему граната «счастливая», сталкер обязательно доставал «Эфку» из того подсумка, любовно гладил ее ребристый бок и задумчиво усмехался в усы. И все понимали –