Без героя

– Нет-нет ... я не то хотел ... я просто вышел из себя, ну, вспылил, вот и всё. Ты нужна мне. Правда. – Мало того, что я оправдывался перед ней, так при этом я еще подмечал, что неосознанно подцепил от неё уже какие-то особенности её речевой манеры, обрывая свои фразы таким особым, русским, образом, что они звучали как-то уж чересчур формально. – Слушай, подожди-ка меня минуточку, ладно? Я уже лечу домой с работы. Я отвезу тебя, куда скажешь. Хочешь, в аэропорт, хочешь, на автобус. Куда захочешь.

Молчок.

– Ирина?

Тонюсенький голосок: – Я подожду.

Тем вечером я повёл её отведать итальянской кухни в кафе «У Гарри», где она, будто ошалев от такого счастья, вся сияла, лучилась, непрерывно улыбалась мне и все мои шутки казались ей остроумнейшми в жизни. Она тонкими аккуратными полосками нарезала свою телятину, бегло, с придыханием, тараторила по итальянски с официантом, опрокидывала один бокал кьянти за другим, а между делом ещё чмокала меня и сплетала свои пальцы с моими так, словно мы были шестнадцатилетками на бульваре. Это был акт нашего примирения и дымка сладострастия повисла над нашим столиком.

За десертом – миллефолье с капучино и ликером Гран-Марнье – она подалась ко мне, направив на меня полное обаяние своих припухших глаз. Освещение стало ещё тусклее, а её голос превратился в шепот. Я ожидал от неё фразы: «Может, пора уже нам поехать домой и скорее лечь в постель?», но у неё был сюрприз для меня. Томно глядя на меня, она прочистила горло и выдала, – Кейси, я тут подумала ... – пауза, – как думаешь, может, мне следует вложить мои деньги в банковский депозитный сертификат или инвестиционный траст?

Даже если бы она спросила меня, кто играл в бейсбол на третьей базе за Доджерз, я б и то не так охренел. – Что?

– К примеру, у Магеллан-траста наибольший рост, разве нет? – влажно шептала она и похоже, что разговор о деньгах придавал её голосу еще большую эротичность. – Но правда его учредитель выходит из дела, не так ли?

Меня вдруг накрыло волной негодования. Так, значит, она меня «разводит»? Для инвестирования, выходит, деньги у неё есть, ну а проживание, питание и всё остальное можно получить за здорово живешь у меня? Потупив взор в свою чашку с каппучино, я промямлил, – Да не знаю я. Нашла кого спросить.

Погладив меня по руке, она слабеющим своим голоском промурлыкала, – Видимо, сейчас неудачный момент. – Губки её скривились в печальной гримаске покаяния. И тут почти без паузы она вновь взбодрилась, – Кейси, ещё ведь не так поздно, – воскликнула она и, залпом осушив свой бокал с Гран-Марнье, вскочила на ноги. – Не хочешь подкинуть меня в «Одессу»?

Клуб «Одесса» находился в округе Фэйрфакс, где русские эмигранты всех поколений заседали за длинными, как в кафетериях, столами и слушали плаксивых певцов и третьесортных юмористов. Пили здесь все теплую кока-колу и водку из больших стаканов – стакан с кока-колой в левой руке, стакан с водкой – в правой, отхлебывая из каждого поочередно. Когда оркестр начинал играть зажигательные татарские мелодии, все сначала дружно подпевали, а потом выскакивали из-за стола и кружили по залу. Пробыв в клубе до самого закрытия, мы танцевали так, что насквозь взмокли от пота, а водки выжрали столько, что можно было бы заправить Боинг-747. На протяжении вечера мы пили за Горбачева, Мишу Барышникова, девушек из Тбилиси, Ленинграда и Мурманска, а также пили за здоровье каждого из присутствующих персонально и как минимум трижды. По дороге домой в машине Ирина совсем отрубилась, а завершился вечер тем, что она торжественно наблевала в горшок с фикусом, после чего я дотащил её до постели как калеку.

Наутро меня и самого хорошенько мутило, так что я позвонил на работу и сообщил, что заболел. Когда же я около полудня наконец поднялся с кровати, то обнаружил, что дверь Ирины все еще закрыта. Я уже варил кофе, когда она проскочила через кухонную дверь и плюхнулась в кресло. На ней был мятый халат и выглядела она так, будто её похоронили, а потом выкопали обратно.

– Мне тоже хреново, – сказал я, приложив обе руки к вискам.

Она ничего не ответила, но от налитой мною чашки кофе не отказалась. Спустя минуту она указала на окно, где одна из моих соседок позволила своей собаке обнюхать кусты, окаймляющие наш маленький клочок лужайки. – Видишь ту собаку, Кейси? –

спросила она.

Я кивнул.

– Этой собаке очень повезло.

– Повезло?

– Ну да, – подтвердила она, вяло и сонно растягивая слова. – Ведь она ни разу не пробовала водки.

Я хотел было засмеяться, но тут же ощутил, что мои глаза словно всосало внутрь головы, а от кофе все мои внутренности будто бы перемешались.

И тут выяснилось, что она подготовила для меня ещё один сюрприз. Собаки за окном уже не было, хозяйка грубо утащила её за поводок. Из кофе-машины сочился кофе. Где-то в паре кварталах от нас кто-то прогазовывал свой автомобиль.

– Кейси, – сказала она, совершенно спокойно и серьезно, глядя мне прямо в глаза. – Ты ведь не хочешь жениться на мне?