Без гнева и пристрастия

— Вставай, тетеха, — вздохнув, приказала Лидия Сергеевна. Тетеха подхватилась, вскочила и молниеносно поцеловала полковника-полковницу в щеку.

— А как вы догадались? — простодушно поинтересовалась Ксюша.

— Мы просто более высокого мнения о твоих умственных способностях, чем тебе кажется. И, естественно, сами не дураки, — нарочито проскрипел Смирнов.

Скрипучесть не ввела Ксению в заблуждение — прощена, прощена. Вернулась к скамейке, поцеловала его в макушку и похвасталась:

— А я вам испанского вина привезла, самого лучшего!

— Спасибо. — Смирнов взял ее за запястья, требовательно заглянул в глаза: — А еще чего привезла?

Естественно, не о подарках шла речь. А о том, что она собирается предпринимать. Ксения поднатужилась (как еще отнесутся к ее поступку щепетильные полковники) и, решившись теперь говорить только правду, произнесла невинным голосом:

— Кучу кредитных карточек.

— Как я понимаю, ты собираешься финансировать расследование. Ты действительно хочешь узнать, на что пойдут эти сорок процентов?

— Я хочу узнать, кто эти мерзавцы.

— Вот это как раз совсем не интересно, — вступила в разговор Лидия Сергеевна и, встав с качалки, уселась рядом с ними на скамью. — Мерзавцы все одинаковые, как пятаки. Мерзкие, и все тут, больше ничего. Но запущенные мерзавцами в мерзкое дело деньги могут наделать очень много бед.

— Все. Вы завелись! — Ксения левой рукой обняла Смирнова, правой — Смирнову-Болошеву и до нежного касания сблизила три головы. — Господи, как я вас люблю! Зов трубы — и вы в походе! Любопытные мои.

Смирнов щекой — с утра брился, а вот опять щетина — шелестяще потерся об упруго шелковистую Ксюшкину. Занудным голосом постарался отвлечь от телячьих нежностей:

— Нам с тобой сейчас не до любопытства, жизнерадостная ты курица. Им только по крайней необходимости пришлось дать тебе кончик запутанного и грязного клубка. Распутаешь ты этот клубочек с нашей помощью или не распутаешь — дело второе. Главное — ты опасность, реальная опасность для них.

— Главная опасность для них — это вы, — успела вставить фразочку Ксения.

— И мы. Потому что теперь кончик и в наших руках. Так что нам не любопытство удовлетворять надо, а защищаться.

— Хватит, — вдруг резко сказала Лидия Сергеевна и поднялась. — В дом, все в дом. Стол нас ждет. И доставай свое хваленое испанское вино!

Глава 7

Он сидел в комнате без окон на единственном здесь вертящемся конторском кресле перед зеркальной стеной, где отражались и он, и кресло. Он сидел и ждал. Ждал и дождался голоса ниоткуда:

Голос. Ваша фамилия, имя-отчество?

Он. Корнаков Василий Федорович.

Голос. Возраст?

Он. Третьего августа исполнится тридцать четыре года.

Голос. Род занятий?

Он. Какого черта! Вы же все это знаете из моей автобиографии!

Голос. Род занятий?

Он. Военнослужащий.

Голос. Звание?

Он. С января — полковник.

Голос. Награды?

Он. Если вы меня видите, то видите и награды.

Голос. Награды?

Он. Звезда Героя России.

Голос. Вы женаты?

Он. Был. Разведен.

Голос. По чьей инициативе? Вашей? Жены?

Он. По обоюдному согласию.

Голос. Кто-то предложил, а кто-то согласился. Кто предложил?

Он. Разве это так важно?

Голос. Вы приняли наше условие не задавать вопросов. Кто предложил?

Он. Жена. Бывшая жена.

Голос. После развода вы живете активной половой жизнью или воздерживаетесь?

Он. Воздерживаюсь. Воздерживаюсь от ответа на подобные вопросы.

Голос. Вы сдержанный человек?

Он. Вы могли убедиться. Вполне прилично веду себя, отвечая на ваши вопросы.

Голос. Интересует ли вас личность того, кто задает вам эти вопросы?

Он. Нет.

Голос. Почему?

Он. Потому что мне хорошо известна ваша порода ученых козлов.

Голос. Слово «козел» настолько стерто от частого употребления, что, по сути, не выглядит оскорблением. Могли бы вы сейчас же найти слово-синоним, в полной мере выражающее ваше отношение ко мне?

Он. Пожалуйста. Интеллектуальный павлин.

Голос. Объяснения?

Он. Для вас более важен шикарный радужный хвост ваших вопросов, чем смысл моих ответов.

Голос. Вы убивали?

Он. Да.

Голос. На расстоянии или в рукопашных схватках?

Он. Так и эдак.

Голос. Вас мучает совесть?

Он. Меня мучают видения в полудреме и сны. Нечасто.

Голос. Вы считаете себя виноватым?

Он. Нет.

Голос. Виноваты те, кто посылал вас на эту войну?

Он. Виноваты все. И вы в том числе. А когда все виноваты, никто не виноват.

Голос. Вы хотели бы уехать из этой страны?

Он. Я не знаю страны под названием «Эта». Есть моя страна, моя Россия, в которой я собираюсь жить до конца своей жизни.

Голос. Ничего в ней не меняя?

Он. Если что и следует менять в России, то только себя. Каждый — себя. Изменимся мы: преодолеем свою лень, научимся систематически и добросовестно работать, перестанем ждать подачек, отрешимся от стадного рабства коллективизма, перестанем скалиться в ненависти и научимся улыбаться радости жизни — изменится и Россия.

Голос. Спасибо. Не могли бы вы сейчас, глядя на себя в зеркало, дать оценку нашему с вами разговору?