Без гнева и пристрастия

Нет, это не частный детектив, не случайный гангстер и не взбешенный вымогательством старший брат, это настоящий профессионал. Не обязательно наемный убийца, возможно, подручный одного из коллег Алекса Брига. Тот, кому поручают решать чужие проблемы, когда ситуация выходит из-под контроля.

Нет человека, нет проблемы? Так говорят, да?

Я бы не был столь категоричен в этом вопросе.

Трамвай миновал центр, и по мере приближения к окраинам прохожих на улицах становилось все меньше и меньше. А потом потянулись рабочие кварталы, мрачные и безлюдные.

В попутчиках пока еще недостатка не было, но все же я начал испытывать определенного рода беспокойство, кляня себя, что не поймал такси. Если так продолжится и дальше, убийца неминуемо что-то заподозрит…

Не заподозрил. На одном из поворотов он соскочил с открытой площадки и побежал к обочине, постепенно замедляя шаг. Миг спустя я нагнал его и резким толчком в спину направил лицом в фонарный столб. Стрелок со всего маху врезался в чугунную боковину и неминуемо упал бы, не придержи я его сзади.

Но парень оказался крепким орешком. Оседая на подкосившихся ногах, он тем не менее сунул руку за пазуху, поэтому пришлось ему врезать. Удар зажатой в кулаке стопкой четвертаков пришелся за ухо, и убийца обмяк, окончательно повиснув у меня на руках.

Тогда я оттащил его с дороги и, усадив на грязный тротуар, прислонил спиной к стене дома. Затем вынул из наплечной кобуры убийцы револьвер, сдвинул кнопку фиксации барабана и вытряхнул на землю патроны. Среди них — три стреляных. Ну да, нисколько не сомневался…

Я откинул в сторону разряженный револьвер и принялся обшаривать пиджак стрелка.

Бумажник, мятая пачка папирос, коробок спичек, перочинный ножик, неподписанный конверт; все это я рассовал по своим карманам, потом закинул на плечо ремень кофра и поспешил прочь.

А что еще оставалось делать? Арестовать и объяснять руководству, каким образом оказался замешан в очередном убийстве? Пристрелить, чтобы не начал говорить?

Зачем? Быть может, это неплохой человек, оказавшийся в сложной жизненной ситуации, и что — к стенке без суда и следствия? Без Жоржа Кука город станет чуть чище и безопасней; и вряд ли стоит сожалеть, что растлитель малолетних и шантажист покинул наш мир раньше отмеренного ему срока, а не сгнил в карцере Святого Кейна.

На ходу я распотрошил пачку папирос и спичечный коробок, выкинул их в попавшуюся на пути урну, туда же отправил складной нож и пустой бумажник, из которого предварительно выгреб всю мелочь и пару двадцаток. А вот в конверте обнаружилось несколько разрезанных на отдельные кадры негативов; конверт, без всякого сомнения, принадлежал убитому шантажисту. Как и до отказа забитый катушками фотопленок кофр.

Я с сомнением оглядел свою добычу, щелкнул застежками и бросился вдогонку за попутным трамваем.

Кая Дворкина удалось перехватить на выходе из редакции. Носатый газетчик вышагивал под руку со своей давнишней пассией — заведующей светской хроникой Эллой Сингер; при виде меня он сбился с шага и обреченно вздохнул.

— Здравствуй, Виктор, — улыбнулась Элла и лукаво глянула на своего спутника. — Так понимаю, ужин отменяется?

— Ви-и-иктор, — простонал Кай, — только не сегодня!

— Нет-нет, — поспешно заявила Сингер. — Я поймаю такси. Пока-пока!

Я приложил кончики пальцев к шляпе и слегка склонил голову, Элла убежала, а Дворкин уставился ей вслед, будто брошенный пес.

— Мне начинает казаться, что она меня избегает, — устало произнес он.

— Не бери в голову, — посоветовал я. — Ты столько лет наставляешь рога ее мужу, что уже можешь считаться членом семьи!

Кай недобро посмотрел на меня, досадливо поморщился и спросил:

— Что у тебя?

— Ты все еще увлекаешься фотографией?

— Ну да, — кивнул газетчик и притронулся к свисавшему у меня с плеча кофру. — Это что?

— Пленки, — пояснил я. — Сможешь распечатать их?

— Это так срочно?

Я только плечами пожал.

— У тебя есть другие планы на сегодняшнюю ночь?

— Обратись в фотоателье, — хмыкнул Кай.

— Может, мне заодно в «Вечерний экспресс» обратиться?

Дворкина при упоминании конкурирующего издания явственно перекосило, он забрал кофр и спросил:

— Будут какие-то особые пожелания?

— Одно, — кивнул я. — Об этом никто не должен узнать.

— Виктор!

— Из-за этих пленок, — понизил я голос, — убили человека. Мне бы не хотелось провожать твое тело в крематорий.

— Политика?

— Шантаж.

— Так это неофициальное расследование? — догадался газетчик. — Опять Бриг подработку подкинул?

— Это личное.

— А мне что с того?

Я усмехнулся, поскольку ничего иного от ушлого газетчика не ждал.

— Убийство Шарлотты Ли. Дам тебе эксклюзивный материал, когда распутаем это дело. Весь расклад.

— Подозреваете, что убийство произошло не на бытовой почве? — немедленно оживился Дворкин. — Выкладывай!

— Напечатай фотографии, и мы поговорим с тобой об этом.

— Виктор!

— Позвони мне, как напечатаешь, — хлопнул я его по плечу и махнул рукой, останавливая такси. Забрался на пассажирское сиденье и скомандовал водителю: — Клуб «Нокдаун».