Без границ

– Даш, что за манеры, – осадила ее Евгения, – сейчас наложу. Иди руки мой.

Дашка проглатывала еду с такой скоростью, что Женя испугалась, что та подавится. Она села напротив дочери и любовалась ей. Дашка у нее была красавица. Красивые выразительные глаза, длинные кудрявые волосы. Правда, Дашка постоянно боролась со своими кудрями, пытаясь их выпрямить. Женя вспомнила свою молодость и то, как она хотела кудряшки, но у нее их не было, а вот Дашке повезло, но она это не ценила.

«Что имеем не храним, потерявши плачем» – грустно подумала она об их отношении с мужем.

– Мам, – перебила ее мысли дочка, – можно мы летом с Архипом к нему в Харьков смотаемся?

Женя, не ожидавшая такого поворота, остолбенела.

– Даш, ну какой Харьков? Ты еще мала ездить по чужим странам.

– Ну я же не одна. И вообще, может я за муж за него собралась.

– Я тебе дам за муж, – разозлилась Женя, – институт сначала закончи, а потом о замужестве думай.

– Мам, а вот ты во сколько лет отправилась без родителей в свое первое путешествие?

Женя улыбнулась, вспоминая свои студенческие годы.

– Я, Даш, уже в пятнадцать лет в Москву попала и с тех пор жила самостоятельно без родителей.

– Вот видишь, – упрекнула ее дочь, – а мне уже двадцать один.

– Тогда время другое было. Тогда ни терактов, ни хулиганов, ни мошенников не было. И мы были другими. Более самостоятельными. Хорошие были времена, кстати.

– Мам, ну так ты сама не даешь мне быть самостоятельной. А за границу ты хоть ездила? Хотя бы в туже Украину?

– Ну тогда мы все были одной страной. Это сейчас Прибалтика, Украина и Беларусь другие страны, а тогда все это называлось, одним словом, СССР.

– И ты там была?

– Была, – усмехнулась Женя, – еще в студентах. Сначала, на третьем курсе я побывала в Киеве. Красивый, кстати, город, потом на четвертом на практику нас отправили в Минск, а оттуда мы съездили в Вильнюс. Веселые были времена. Когда-нибудь я тебе про это расскажу.

– Мам, тебе тогда было девятнадцать лет, а я гораздо старше и тоже хочу увидеть мир. Ну, что отпустишь?

Женя посмотрела на свою нахмурившуюся дочь и сказала:

– Ладно, езжай со своим Архипом в его Украину, только глупостей не наделай.

– Глупостей? – удивленно переспросила дочка, – а что в твоем понимании глупости?

Женя покраснела, не представляя, как она сможет объяснить своей дочери про те глупости, которые она имела ввиду. С одной стороны, дочь уже взрослая, с другой, для нее, она совсем ребенок.

Дашка сидела и с усмешкой смотрела на мать. Она явно ее провоцировала.

– Не залети, доча, хотя бы пока институт не закончила, хорошо? – с вызовом глядя на дочь, сказала ей Женя.

– Во как? То есть залетать нельзя, а все остальное можно? Помнится еще зимой мне разрешалось только обниматься.

– Даш, перестань. Я ж не совсем дурочка, чтобы не понимать, что ты не только целуешься со своим женихом.

– Мам, – неожиданно перебила ее дочь, – а у тебя в жизни была настоящая любовь?

– А ты, Даш, сама-то знаешь, какая она настоящая?

– Я знаю, – покраснела Дашка.

– Доча, любовь бывает разная, – задумчиво сказала Женя.

– Я не про ту, какая у вас с папой, а ту, которая, до дрожи в коленках. Такая у тебя была?

Женю резанули слова про ее любовь с Виталием. Она подумала, что даже дочка понимает, что любви с ним уже не осталось. Она вспомнила как любила Димку, того самого студента, ради которого она чуть не завалила защиту диплома. Она вспомнила как его любила и готова была ради него на все. Она вспомнила и вздрогнула. Такой любви ей не хотелось. Такая любовь лишает воли, разума и рушит города. Женя посмотрела на дочь и сказала, что дрожь в коленках не самая главная составляющая любви. Встала и отправилась мыть посуду.

* * *

У подруг была традиция, каждый год на 8 марта встречаться вместе. Несмотря на то, что и Юлины и Надины дети родились в этот день, они старались встречаться и проводить международный женский День вместе. Раньше, у кого-нибудь дома, а когда дети выросли то, в Москве, каком -нибудь кафе.

Подруги до сих пор работали вместе, продолжая развивать свой бизнес, но виделись они не часто. Их швейное производство и сеть фирменных магазинов расширялась, и каждая из них курировала свое направление, за исключением Томы. Та продолжала работать в Московской мэрии, а остальные трудились на себя.

Уже давно отпала надобность знать все направления их бизнеса и подменять друг друга, то там, то здесь. Принимать участие в бухгалтерских делах, торговле, разработке фасонов и других не терпящих отлагательства делах. Теперь этим занимались профессионалы, а подругам оставалось лишь держать руку на пульсе.

С каждым годом времени на встречи оставалось все меньше. Они периодически перезванивались или встречались по двое или трое, но собираться всем вместе удавалось редко, порой лишь на восьмое марта. Этот день был единственным обязательным днем их встречи, когда каждая откладывала личные дела и приходила пообщаться со своими закадычными подругами.