Без Границ

Зачем хранить верность тому, что мертво? Лучше сохранить об этом память. Яркую, наполненную эмоциями и жизнью. Просто надо помнить.

Конечно, Харон не понимал, что происходит. Даже он, могущественный властный демон, при первой же возможности заблудился в потемках женского подсознания…. И ему стало еще интереснее.

В кафе вошла женщина, неописуемой красоты, в белоснежном платье, с белыми волосами, длинными, распущенными… Она тут же увидела одинокого Харона, с прострацией на лице, даже немного с отчаянием и подсела к нему. Девушка улыбалась, Харон разглядывал лазурный цвет глаз.

– Люцифер… – прошептал он, позволив себе легкую улыбку.

– Привет, Харон. – Девушка, изучала сидящего напротив мужчину. – Где же ты взял такое почти-что идеальное тело?

– Создал! Устал постоянно думать о том, в каком предстать виде перед той или иной дамой. Этот вариант никогда еще не подводил.. До сегодняшнего момента.

– Да я наблюдал за твоими страстями. Интересное кино… Кстати, не расскажешь, о чем оно?

Люцифер откинулся на стуле и ожидающе уставился на Харона. Демон вздохнул, отвел глаза, позволяя легкой, почти-что воздушной печали пробежать по лицу.

– Люцифер. Только представь себе, в какой нелепой ситуации я нахожусь. Передо мной сидит владыка ада и ждет отчетности за мои действия, а я сижу и не знаю, что сказать. Можешь себе представить?

– Вполне могу. Я и не такое представлял. Но позволь мне поправить тебя. В первую очередь, перед тобой сидит твой друг, если ты забыл, только потом владыка ада. Ты можешь мне открыться, Харон. Мне кажется, я заслуживаю доверия.

– Безусловно. У меня даже и в мыслях не было ничего скрывать…

– Ты бы и не смог. Да? – Люцифер улыбнулся.

Харон кивнул в ответ и опустил голову.

– Когда в последний раз тебя вызывали люди? – спросил демон, взглянув на повелителя.

– О, эти идиоты занимаются этим ежедневно и не по одному разу на дню.

– И как часто ты к ним приходишь?

– Очень редко. Практически никогда. У меня есть несколько критериев, когда я позволяю себе прийти к человеку. Если вызывает мужнина, то уже семьдесят процентов того, что я не приду. Если же это женщина, то на десять процентов больше, что она увидит меня. Начнем с мужчин. Когда я слышу мужской голос, я всегда пытаюсь понять, для чего я понадобился тому или иному дураку. Если он хочет какую-то чушь, например, денег, власти, мести, то, как правило, я не прихожу. Хотя если настроение не очень, то я могу посетить его, заключить сделку, выгодную только для меня, уничтожить мага и порадоваться свободному вечеру. Если у вызывающего интересная просьба или он хочет предложить заманчивую сделку, то я поторгуюсь, конечно, но вызывающий вряд ли выживет. Если маг – женщина, то это уже, в принципе, интересно. Несмотря на то, что я не инкуб, я отдаю предпочтение женщинам. Помимо души они могут дать еще кое-что. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, не правда ли, Харон?

Демон улыбнулся в ответ, вспоминая огонек, оставленный на щеке и вновь стал отгонять от себя надвигающиеся непонимание.

– Что ты чувствуешь, Харон? На моей памяти это впервые, когда инкубу отказывают, да еще и с пощечиной! Как так вышло?

– Я не знаю. Единственное объяснение, которое приходит мне на ум – я слишком тороплю события, выражаясь людским языком.

– Нет, дело в том, что ты в реальности. В ней очень тяжело провернуть то, что ты делаешь во снах. Реальность – взаимодействующая яма, набитая опарышами, которые копошатся там на дне, ползая друг по другу, пытаясь возвыситься друг над другом, даже не осознавая, что каждый из них такой же беленький, толстенький червячок с черной головкой, между прочем довольно-таки бестолковой.

– То есть, ты считаешь, что я ни на что не годен за пределами сна?

– Нет, просто очень тяжело сделать то, что ты привык делать с легкостью. Вика не одна такая. Подойди ты к любой и она, скорее всего, откажет, при этом в голове выстроив совместно проведенную ночь во всех красках.

– Я всего равно добьюсь того, что хочу. Она согласится.

Люцифер посмотрел на демона и еле заметно улыбнулся. Ему было ужасно скучно разгуливать по земле. Люди уже не веселили его. Все превратилось в повседневную банальность: бессмысленные войны, где никто уже не понимает, за что воюет; убийства за обесценившиеся бумажки или за обиды детства; грабежи – воры воруют у воров: банки грабят людей, люди грабят банки, круговорот замкнут; предательство – вообще как обеденная молитва; дети предают родителей, родители предают детей; любовь – продажная: кто богаче, того сильнее любят…Все уже было, предсказуемо и тривиально для обитателей ада.

– Пожалуй, я понаблюдаю за этим. Ты не против, друг мой?

– Нет. – Харон пожал протянутую дамой руку.

– Ну что ж, я пошел…или пошла? – усмехнулся Люцифер, встав из-за стола. – Игра началась.

Харон проводил взглядом удаляющуюся девушку и, поняв, что никто не смотрит на него, просто исчез. Он появился в узком, малолюдном переулке, перед ним шла девушка в плеере. Харон шел за ней по пятам.