Без Границ

Яркое солнце ослепляло глаза. Утро. Может, полдень. Ее собственный двор на Большом Предтеченский переулке. Ни одной души рядом. Вдруг появляется мужчина, внушительных размеров с больным выражением лица. Огромными лапищами он трясет какую-то девушку и требует денег. Та рыдает и что-то невнятное мычит, сквозь зажатый рот.

Он тащит ее за гаражи, бросает на землю и наносит удар ножом. Виктория кричит, бросается на помощь девушке, но… она бессильна что-либо сделать. Она – бестелесная материя. Виктория попыталась схватить мужчину за руку, но ее пальцы, собственные пальцы, прошли сквозь его руку, как в чертовых фильмах ужасов .

Сколько Вика не пыталась поймать руку мужчины, у нее ничего не получалось, что, естественно, вводило девушку в непомерный ужас. Он же продолжал наносить удары один за другим. Девушка из последних сил кричала о том, что мужчина обознался, ее зовут не Яна. Она умоляла его остановиться…

Виктория открыла глаза. Темнота. Ее подъезд. Никого. Холодный пот и ужас в душе.

Девушка встала и едва ступая, направилась к злосчастным гаражам. Там, между ракушек, у стены забора лежало тело той самой девушки, которую Вика видела в своем видении. Оно все было в крови, наполовину накрыто каким-то мешком.

Вика, зажав рукой рот, чтобы не заорать, пятилась назад.

– Расскажи им… – услышала она тихий голос.

Виктория подняла глаза. У мертвого тела стоял вполне себе живой дух девушки… Более того, он еще о чем-то пытался сказать. Его слова было так плохо слышно, едва поняты. Словно какие-то телевизионные или радио помехи искажали их звучание.

Виктория вздрогнула и помчалась домой, шепча под нос молитву. Но чем сильнее она говорила слова, тем сильнее ныла татуировка на ее лопатке, а тихий, искаженный металлическим звучанием голос трупа все еще не уходил из головы.

– Нет! – уже дома, захлопнув за собой дверь, вскрикнула Виктория.

– В чем дело? Ты чего орешь? – в коридоре появилась Ольга Владимировна.

– Ни в чем. Я по телефону разговаривала. – На ходу соврала девушка.

– Ты выглядишь очень встревоженной. Вика? – позвала мама и добивала еще освещения. – Да ты вся бледная… Ты больна? Вика!

– Все нормально, мам. – Наконец, ответила Виктория.

– Что-то не очень похоже. – Ольга Владимировна протянула руку, чтобы потрогать лоб девушки, но Виктория остановила ее.

– Я же говорю, все в порядке. – Вика попыталась улыбнуться. – Правда. Иди ложись спать. Ты работаешь завтра?

Виктория должна была взять себя в руки, чтобы мама ничего не заподозрила.

– Точно? – Ольга Владимировна чувствовала, что что-то не так.

– Мам! – взвизгнула Вика, отойдя, наконец, от двери. – Ну сказала же! Чего по сто пятьдесят раз-то повторять надо?

– Вот теперь похоже на правду. Ладно, я спать. Завтра действительно на работу…и не ори, пожалуйста, так больше.

– Хорошо, мам. – Виктория улыбнулась, закрывая за собой дверь в комнату.

– Еда на кухне. Если не будешь, убери в холодильник. – Крикнула мать вдогонку.

– Да, хорошо…

Полночи Вика ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. В голове творился настоящий апокалипсис, такая жуткая война мыслей. Все, что связано с Хароном хотело уничтожить все, что связано с ужасным видением. Душа и сердце хотели думать о любимом мужчине, о его красоте, об адской сущности, о нем всем. Но голова же пыталась понять, что происходит с ней самой. По какой причине духи умерших начали беспокоить ее? Виновата ли в этом печать Люцифера? Что привлекает духов в ней? Ее же молния не била, клинической смерти не было. Ничего такого не было, что могло бы спровоцировать это явление…

…Или она все-таки сумасшедшая? Сумасшедшая дура, напридумывала себе всякой чуши, сама поверила в нее и теперь куча вопросов ломает голову. Надо просто поверить, что ничего не было. Всего лишь игры разума.

5 сентября 2013 (четверг)

Благоприятно справившись со своим задуманным планом, Виктория вышла из здания налоговой. Она шла по улице, стараясь не смотреть на людей, боясь снова увидеть пустые глаза заблудших душ, боясь столкнуться с кем-то потусторонним.

Виктория шла к метро, чтобы добраться до Арбатской, где они с Хароном договорились встретиться.

В голове бродили самые разнородные мысли, от которых девушке было не по себе. Виктория уже устала думать, но разум продолжал свой безвольный террор.

В ушах играла музыка, чтобы не слышать окружающий мир. Чтобы не услышать никого и не сойти с ума окончательно. Так страшно, когда чувствуешь, как частички разума просто покидают его. Вакуум. Ничего не понимаешь, но отчетливо видишь, как он уходит, даже не прощаясь.

А что можно сделать? Как можно заставить разум остаться? Страшно от одной только мысли, что ты – безрассудный кретин. Овощ, который теперь будут закармливать таблетками в сумасшедшем доме.

Виктория твердо решила, что никто не должен знать о ее новой способности, иначе дурдом обеспечен. Никто не должен знать, кто такой Харон и откуда он взялся на самом деле, и что было для этого сделано. Никто не должен знать о встрече с Люцифером…