Без Границ

– И теперь ты мне лжешь. – Усмехнулся Харон и тут же, совершенно неожиданно схватил за руку мимо проходящую девушку. – Анна, могу я попросить Вас принести еще две Кровавые Мери?

Он держал ее за руку, испепелял своими прекрасными глазами, но тяжелым взглядом. Официантка, с открытым ртом, неотрывно смотрела в глаза гипнотизеру. Другой рукой она ковырялась в кармане фартука, ища блокнот с ручкой.

– Хорошо… Еще что-нибудь? – едва слышно из-за музыки спросила она.

– Пока все. – Демон прожигал ее взглядом, слушая мысли, которые мгновенно разделились на «за» и «против» происходящего.

Мужчина отпустил руку и с интересом изучал Викторию. Она закипала и это было видно невооруженным взглядом.

– И сейчас ты не ревнуешь? – ехидно спросил он. – Давай, детка, солги мне снова и я продемонстрирую твою ложь тебе же.

Вика отвернулась в сторону. Чертова официантка. Она раздражала девушку своим присутствием и неспособностью контролировать свои эмоции. Анна вернулась через пять минут с двумя коктейлями. Она непроизвольно бросила улыбчивый взгляд мужчине. Тот взгляд был секундный, возможно, даже притянутый за уши к улыбчивому, но он был и Вика ясно видела это.

Анна поставила коктейли около демона, забрала пустой стакан у Виктории и пошла за второй пина коладай.

– Чтоб ты ослепла! – гневно прошептала Вика вслед уходящей девушке.

Демон прищурился, услышав страшное пожелание, а через несколько минут, раздался пронзительный визг. Из кухни выбежала та самая официантка Анна, держась руками за свое лицо и истошно вопя. Все люди в баре уставились на нее с шокированными лицами, не понимая, что происходит. Девушка же кричала, а вокруг нее бегал поваренок, извиняясь и оправдываясь тем, что не видел, как та подходила к нему. Сковородка с кипящим маслом пришлась Анне прямо на лицо…

– Мои глаза! – рыдала несчастная.

Тут сердце Виктории сжалось в кулак, от понимания всего ужаса происходящего. Харон был серьезен и внимательно изучал Викторию и ее реакцию. От ее ненависти и следа не осталось. Но появилась жалость и ненависть к самой себе. Презрение.

– Этого не может быть… – сквозь оглушительные вопли Анны, Харон услышал тихий шепот Вики.

Мужчина молчал. Ему нечего было сказать. Он знал одну тайну, о которой было велено молчать. И к тому же, он только что видел собственными глазами работу ведьмы.

– Харон, скажи, пожалуйста, что это все неправда, – Вика снова всхлипнула, вытирая тыльной стороной ладони слезы.

– Что именно? – скосить под дурочка – вот, что оставалось демону.

– Это же не я? Не мои слова? – Вика искала поддержку.

– О чем ты говоришь, малыш?

– О том, что я ей сказала…а теперь она ждет скорую с ожогами по всему лицу…

– А, – Харон бросил взгляд на барную стойку, где только что была Анна и ее коллеги. – Нет, не думаю. Это совпадение. Просто совпадение. Но впредь тебе следует быть поаккуратнее с такого рода пожеланиями.

Виктория уставилась на демона глазами полными слез. Ей было чертовски плохо и стыдно. Чувство вины уже точило зубы о ее и так истерзанную плоть.

– Людям вообще стоит научиться думать о своих желаниях. Вы никак не хотите понять, что некоторые из них сбываются. Бойтесь своих желаний.

Мужчина загадочно улыбнулся, бросив исподлобья зловещий взгляд на девушку. Где-то в глубине тела, души она понимала, о чем говорит Харон, но ни разум, ни сердце не собирались принимать тяжелую истину, в которую и верить-то не хочется.

– Зачем ты это сказала? – Харон опустил пустой третий стакан.

– Я не знаю. – Вика склонила голову и закрыла руками лицо. – То, как она смотрела на тебя… Как ты держал ее за руку. Как произносил ее чертово имя… Да, Харон, это определенно называется ревность и я ревную тебя! В этом нет ничего удивительного! Я люблю тебя и ревную. Я хотела пожелать ей смерти, но что-то остановило меня.

– Забавно. – Демон прищурил глаза. – Когда ты злишься, я начинаю чуть-чуть слышать твои мысли. Мысли, истошно кричащие о смерти, требующие материализации, я слышал. Но честно, я надеялся, что это не твои мысли. До сегодняшнего момента я знал тебя как самого доброго и отзывчивого человека, которого я когда-либо встречал. Что с тобой, детка? Как связаны «я люблю тебя» и безумная, слепая ревность? Ответь мне!

Виктория нервничала, опустошая свой стакан. Ее руки постоянно что-то тормошили, глаза искали. Она не могла просто сидеть на месте. Мондраж, охвативший тело смущал ее, лишая смелости.

– Я слушаю. – Харон напомнил о себе и своем вопросе.

– Сегодня так шумно… пятница. Я даже не слышу собственных мыслей…

– Вика! – перебил ее демон. – Я помогу тебе.

С подонской улыбкой, он встал со своего места и, сделав пару шагов, оказался около девушки. Он уселся рядом с ней на кожаный диван, крепко обняв взволнованную даму.