Без имени, без веры, без надежды

Ночное небо горько плакало дождём.

Фанд привёл незадачливого самоубийцу в святая святых каждого чародея – свои личные покои. Всегда с трепетом переступавший их порог, Рьен на этот раз лишь безразлично отметил, как скользнули в сторону ограждающие щиты, пропуская хозяина и его гостя – эфемерные, почти незаметные, но от этого не менее грозные – и вновь сомкнулись за их спинами. В кабинете Фанд без церемоний толкнул юношу в кресло, а сам, не останавливаясь, прошёл к книжным шкафам, занимавшим всю северную стену комнаты. Повинуясь команде, огромный том "Истории Старших гильдий" отъехал в сторону и из открывшегося тайника некромант достал зеркало для пространственного поиска, накрытое нетканой пеленой, и два "зрячих" кристалла. Уверенно утвердив их на столе, он уселся на любимый – "неудобный, жёсткий и скрипучий, только от мертвяков отмахиваться да монахам в качестве епитимьи назначать", как всегда говорила Кирин – стул, прикрыл глаза и несколько раз с усилием свел ладони, сосредотачиваясь. Взгляд Рьена скользил по потрёпанным корешкам книг, фарфоровым статуэткам богов и богинь на каминной полке, стойкам с древним оружием, пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться. Тщетно. Taril А'йорд в болезненной усмешке кривила губы и обручальный браслет блестел на её руке… Рьен подавил рыдание.

– Волосы, амулеты, ношеная одежда? – скороговоркой произнёс Фанд, привычно стягивая пелену с зеркала.

– Чьи? – непонимающе переспросил юноша.

– Фриска лысого! – рявкнул некромант. – Хочешь знать наверняка, что с ним, или дальше будешь буйным духом по коридорам слоняться? Во второй раз с башни снимать не полезу!

Рьена резко вдавило в спинку кресла, магические светильники замерцали, тени Силы властно прянули вверх, вытянулись и тут же опали, запутавшись в паутине чар. Рьен сжался в комок, скованный животным ужасом: лицо Фанда, на миг проступившее сквозь дымку иллюзий, заставило бы побледнеть даже Тёмного Мастера Ридиса. Хотя бы потому, что истинная мощь этого существа было сравнима разве что с извержением вулкана, штормом или землетрясением. Описать её не могли никакие счётные руны, а людей, способных противостоять некроманту на равных, в гильдии нашлось бы не больше десятка.

– Нервы пошаливают, – как ни в чем не бывало, проговорил Фанд и небрежным взмахом руки метнул в Рьена Соловушку, успокаивающее. Шансов увернуться, а тем паче отбить у юноши было не больше, чем голыми руками столкнуть со стапелей тяжелый крейсер, поэтому он даже не шевельнулся. Заклинание мягко растеклось по коже, и напряженные до каменной твёрдости мышцы расслабились, к мыслям вернулась ясность. – Как-то же ты Кровь ехидны на него бросил? Для направленного воздействия на энергетического двойника, в зависимости от цели именуемого порчей или приворотом, одного желания мало, необходима какая-либо вещица, несущая на себе "след" владельца. Что у тебя? Кровь? Волосы?

– Да… вот… – Рьен, порывшись в кармане, достал завязанную узлом прядь. Чего стоило её раздобыть, не хотелось вспоминать. А ещё меньше – то, что было потом, когда Кирин снесла неимоверным трудом выстроенное заклинание.

Некромант помял в пальцах полуседую прядку и хмыкнул.

– Для тебя лучше, если этот убийца жив… – пробормотал он, оживляя кристаллы, и принялся настраивать двустороннее зеркало. Рьен, чьи таланты в области пространственного поиска были, мягко говоря, скромными, видел в нём только клубящийся туман, становящийся то светлее, то темнее – даже тогда, когда подвижное лицо Фанда вдруг недовольно исказилось. – Проклятое воронье, дети Мэб… навешали паутины… а если так?..

Некромант почти прилип носом к зеркалу, а потом с нескрываемой досадой ударил ладонью по столешнице и резко отстранился.