Без кислорода. Книга 1 (СИ)

Головокружение и тошнота накатывают волнами снова и снова. Превозмогая боль в висках, рыдаю и молю его остановиться, но ему плевать. В эту минуту я хочу провалиться в темноту, только бы перестать чувствовать боль, слышать еще крики и видеть свирепое от ненависти лицо. Но все это было только началом ада, через который мне предстояло пройти.

— Ну а раз так, то и поступать я с тобой буду, как со шлюхой, — чувствую на затылке его горячее дыхание, смешанное с запахом алкоголя.

С остервенением он срывает рубашку с моих плеч и оторвав от стены, резким толчком в спину толкает на кровать. Приземлившись, зарываюсь в простынях лицом и шиплю от резкой боли, простреливающей шею и отдающейся в пояснице. Повернувшись на бок, пытаюсь освободить руки от рубашки, и мне это не сразу, но удается. Сфокусировав взгляд на Марке, замечаю, как он торопливо расстегивает бляшку ремня и с озверевшим, довольным выражением лица следит за мной. Он возбуждён.

— Не делай этого, Марк, прошу, — понимая, что он задумал, еле слышным хриплым голосом прошу его остановиться.

Отчаянно прилагая последние силы, пытаюсь отодвинуться на противоположный край кровати, чтобы хоть на какое-то время оттянуть неизбежное. Но тело онемело, руки и ноги словно налились свинцом, и мне не удается ими пошевелить.

— Я заплатил. По полной, — дерзкая усмешка касается его губ и, схватив за ноги, он подтягивает меня к себе. — И тоже имею право трахать тебя, когда захочу, — навалившись сверху, вминает мое тело в матрас.

Не знаю, откуда взялись силы, но я начинаю сопротивляться, пытаясь скинуть его с себя и вырваться на свободу.

— Не прикасайся ко мне! Пожалуйста! — собравшись духом, кричу ему, а ногами пытаюсь пинать его, руками бью в грудь и цепляюсь за его лицо царапая, отчего от шипит.

А затем снова удар наотмашь по лицу, от чего моя голова мотнулась в сторону, и я на мгновение замерла.

— Лежи спокойно! — прошипел он и мгновенно перехватив обе мои руки, закинул их над моей головой. Плотно прижал всем телом и обездвижил.

— Не надо! — пронзительно кричу, как только чувствую резкую боль внизу живота, когда он врывается в мое тело.

— Запомни, сука, — тяжело дыша, хрипит он возле уха, а затем диким взглядом впивается в мое лицо, — это тело принадлежит только мне! Слышишь!? Я зарезервировал его на долгое время вперед, оплатив все выставленные счета, — продолжает с остервенением врезаться в меня.

Боль раскаленной лавой растекается по всем органам, по каждой частичке. Она, словно ржавчина, въедается в память малейшим его резким движением и грязным словом.

Не знаю, как долго длилась моя казнь. Но сейчас мое изнывающее от нестерпимой боли тело отказывается сопротивляться его напору. Когда воздуха для крика в легких больше не осталось, горло горит от безудержных рыданий, израненное тело перестало реагировать на его безжалостные и разрывающие на части толчки — безмолвной тряпичной куклой я лежу на кровати, уже смирившись с тем, что этот кошмар никогда не закончится. На грани потери сознания, я держусь за жестокую действительность, которая обрушилась на меня лавиной, и смыла все приятные воспоминания, которые были связаны с этим мужчиной. Мне противны его оскорбления и глухие стоны. А когда, наконец, все закончилось, он навалился на меня тяжело дыша, и переведя дыхание скатился рядом на кровать. Я же, отвернувшись от него, подтянула колени к груди и, обняв их, дрожа всем телом, беззвучно закричала. Мое разорванное в клочья сердце и растерзанное тело пронзает дикая боль, от которой хочется кричать во все горло и биться в истерике.

Обида и омерзение к тому, что он со мной сделал, топят меня в отчаянии, но я не могу издать ни звука.

Глава 29

Марк.

Сидя, на краю кровати этого номера и запустив пальцы в волосы, сжимаю их сильнее, пытаясь хоть как-то остановить адскую боль, которая буквально раскалывает мою голову на двое. Номер поглотила угнетающая тишина, и я силюсь расслышать хоть что-то еще, помимо гула в ушах и стука моего сердце, что отдается в венах и висках болью. Слишком много алкоголя. Много предательства и лжи. Особенно болезненно, получать нож в спину от самых близких, как тебе казалось людей.

Она лежит позади меня на кровати и до сих пор не шелохнулась. И не издала ни звука. Больше я не слышу ее рыданий и болезненных стонов. Вообще ничего. Дышит ли она?

Горькую ухмылку чувствую на губах. Каких-то четыре часа назад, я спешил в этот отель, чтобы удостовериться в своих опасениях и клянусь прикончить их обоих. А сейчас меня интересует — дышит ли она? Мне плевать на это.

Встав на ноги иду к приоткрытой двери напротив кровати. Нащупав включатель, нажимаю его и вхожу в ванну. В горле пересохло, мне нужна вода. Подхожу к раковине и потянувшись к крану, замечаю кровь на руках и рубашке Чья это кровь? Моя? Его? Её? Только не все ли равно?