Без кислорода. Первая книга

Хорошо, когда у тебя есть много родственников, готовых помочь. Но у нас их, к сожалению, нет. Отец был единственным ребенком в семье. А у моей мамы осталась только старшая кузина, которая в данный момент проживает на Дальнем Востоке. К тете Оле я не стала обращаться, потому что она «не любит выпить», соответственно все ее деньги уходят в «здоровье» и ей точно не до проблем родственников. К тому же мама с ней совсем не поддерживала контакты. Вот и осталась у меня надежда только на саму себя.

- Привет, пап! – радостно восклицаю и подхожу к дальней кровати, возле окна, на которой он лежит.

- Здравствуй, дочка, - глаза папы сияют теплом, он тоже рад видеть меня.

Оставляю пакет с провизией на тумбе, и, взяв стул возле окна, пододвигаю его ближе к кровати.

- Как настроение? – усаживаясь на стул, интересуюсь.

- Нормально все. Жив, но, к сожалению, не здоров, - пожимает он плечами.

- Но это поправимо! Осталось всего два дня, - сощурив глаза, заговорщицки констатирую, имея в виду начало грядущей операции.

- Не дождусь уже. До сих пор не верю, что мне одобрили квоту, - отец до сих пор думает, что операция для него будет бесплатна, - Не терпится вернуться домой, - жалуется папа, с грустной улыбкой, - а как твои дела дочка? Как работа? Учеба? Не сильно устаешь? – переводит он тему и вмиг его лицо становится обеспокоенным.

Замечаю, что отек его лица стал еще больше, чем в прошлый раз и левый глаз почти заплыл. Но утешает только одно, что после операции к нему вернется привычный облик, и самое главное прекратятся его страдания.

- Пап, все отлично. Я не устаю, правда, - пытаюсь быть искренней и не заставлять его беспокоиться, - а вот твоя борода меня беспокоит. Ты никогда такую не отращивал! Теперь тебя в ней почти не узнать.

Папа, поджав губы, почесал изрядно подросший волосяной покров и виновато улыбнулся:

- Перед операцией медсестра сказала, что мне ее побреют, так что осталось ей совсем недолго.

Я прекрасно знаю, что у него нет сил, сбрить ее самому. Он старается лишний раз не вставать с кровати, потому что у него кружится голова. Я еле уговорила его не ходить в столовую, а принимать пищу в палате. До последнего не сдается и не хочет быть обузой. Но мама поддержала бы меня и ни за что не позволила ему иметь такую бороду.

- Если бы мама…, - хочу поддразнить его, но он прерывает.

- Если бы наша мама была жива, то все было бы иначе, дочка.

- Пап, - хочу успокоить его и попытаться остановить говорить о маме. Он часто вспоминает ее и обвиняет себя, в том, что семья наша разрушена.

- Тебе не пришлось бы работать и совмещать учебу. Возможно, я бы не расклеился из-за ее потери, опухоль не начала бы регрессировать и я не слег бы в больницу.

Было больно смотреть, как исказилось его лицо страданием, и голос стал надломленным. Я протянула руку, и, обхватив его ладонь, сжала, но отец продолжал:

- И я уверен, что наша мама смогла бы вправить мозги Стасу.

- Зачем? Не вини его в том, что у него слишком много работы и нет времени навестить тебя, - ложь легко слетает с моих губ и на душе становится гадко.

- Лера, я знаю, что все это не так, - тяжело вздохнув, прочищает горло и добавляет, - я не верю, что за целый месяц у него не нашлось и минуты, чтобы прийти ко мне. Его телефон постоянно отключен. Дочка, извини, что мы оба доставляем тебе столько хлопот.

Папа отвернулся к окну и прикрыл глаза. Этот разговор вымотал его, и у него нет сил, чтобы продолжать беседу.

Я не стала в который раз лгать отцу о брате. Мне всегда казалось, что я не настолько завралась и эта ложь кажется правдивой в отношении Стаса. Но ошибалась, отец все знал, хоть и молчал, делая вид, что верит мне. Отец нуждается в отдыхе, поэтому мне пора уходить. Целую родителя в лоб и тихо говорю:

- Все будет хорошо, тебе не о чем беспокоиться. Я приду завтра утром, перед учебой.

Папа слабо кивнул головой и вымученно улыбнулся:

- Хорошо, Лерочка, ступай.

Оставив отца, немного опаздывая, спешу на учебу. Выхожу из здания больницы и обходя парковку, слышу знакомый голос:

- Вот ты где.

Замедляю шаг и оборачиваюсь. Что он здесь делает?!

Глава 24

Лера.

- Ты мне скажи, у вас что, по наследству передается мания преследования? – подхожу к Демиду ближе, и, остановившись в паре шагов от него, складываю руки на груди, - ты ничем не лучше своего братца.

- Не замечал подобного, - пожимает он плечами и искренне улыбается, - привет, Лера, делает шаг ко мне на встречу.

- Привет-привет. И как ты узнал, что я здесь?

- У меня свои каналы, - довольно отвечает, - завтра я должен лететь обратно в Москву, но не хотелось этого делать, не встретившись с тобой. Поэтому я здесь.

- Хм, мне не очень нравится, что ты за мной следишь. Правда. Я конечно виновата, в том, что не позвонила тебе – у меня просто не было возможности. Но и тебя слежка за мной не оправдывает.