Без кислорода (СИ)

- Марк. Это она была за рулем в ту ночь. – Заявляет он и подскочив с дивана, делает шаг ко мне.

- Не смей! – Предостерег я его и отошел от него, сдерживаясь чтобы не наброситься.

Мерзкое и лживое оправдание. Они оба были пьяны в ту ночь, но за рулем был он. Демид не справился с управлением, сбил пешехода и их машину унесло в кювет. Ублюдок отделался парой ссадин, а Ольга впала в кому, а на утро умерла. Это низко. Обвинять ее в своем преступлении.

- После того, как ты, нас застал – тебя выпроводили, - начал он снова, напоминая мне от том, что я так упорно стараюсь забыть и мне это почти удалось.

- Я сказал заткнись и убирайся! - Это последнее предупреждение. Чувствую жгучую боль в кулаках, которые изо всех сил сжимаю.

- Ты уехал, и она стала сама не своя. – Тараторит так быстро, будто боится не успеть мне все рассказать. – Постоянно повторяла «что я наделала».

Схватив его за лацканы пиджака, прижимаю к стене и шиплю:

- Еще хоть одно слово о ней и, клянусь Богом, я убью тебя!

- Если тебе станет легче – давай, - не унимался он, - выбей из меня все дерьмо, но я расскажу все как было на самом деле! – Подонок и не сопротивлялся, а напротив, поднял подбородок и казалось ждал удара. Его взгляд был полон решимости стоять на своем и продолжать этот разговор, и я готов был вымести всю свою обиду и ненависть. Но замер на месте, занеся кулак. Мой брат всегда носил маску непосредственности, казалось, что ему ни до чего нет дела кроме своей персоны. Теперь же в его глазах не было усмешки, в них были отчетливо видно боль и раскаяние. Я не узнавал его, видел впервые таким. Отпустив брата, я отшатнулся назад от него и если бы не диван позади, то рухнул бы на пол. Мне ничего не оставалось, кроме как слушать его признание:

- Она впала в истерику, не понимала, что на нее нашло и сожалела о случившемся. Билась, пыталась бежать за тобой, но ее не пускали, прося успокоиться. Я точно знаю, что, если бы ты не опоздал в тот вечер – она осталась бы жива. Но ты опаздывал, и она была уверенна, что не придешь и вовсе, как обычно. Разве на молодую жену у тебя когда-то было время? – Тяжело вздохнув он подошел к дивану и опустился рядом со мной.

Я ничего не мог сказать в ответ. Возможно он был прав в чем-то, а возможно и нет, но я просто слушал, обхватив голову ладонями и уставившись в пол.

- В тот вечер я только вернулся из Европы, где пробыл два месяца. Мама не ожидала моего приезда и была рада. Я обратил внимание, что Ольга была грустной и одинокой на этом большом банкете. Нервничала, оглядывалась по сторонам в поисках тебя, постоянно поглядывала на часы. Я хотел всего лишь выяснить, что ее тревожило и завел беседу. Это была наша вторая с ней встреча после вашей свадьбы и я не сразу нашелся, чем ее отвлечь. Она отвечала коротко и нерешительно, что все в порядке, а потом будто набравшись храбрости, попросила выйти с ней из зала, потому что было много народа и очень шумно. Я последовал за ней. На первом этаже мы нашли пустую комнату. Нервничая она попросила у меня сигарету, и закурила.

- Она никогда не курила, - монотонным, скрипучим голосом, который был не похож на мой, добавил я, продолжая взглядом сверлить дыру в полу, на которую смотрел, не отрываясь и слушал брата.

- Хм, должно быть ты просто не знал об этом и о многом другом, что было в ее голове. Я до сих пор помню ту гнетущую тишину в комнате, пока она выкуривала сигарету, а я все ждал, пока она заговорит. А когда отбросила окурок на пол и затушила его носком туфли, ее будто прорвало.

Я повернулся к нему лицом и Демид, подняв на меня взгляд, продолжил:

- Марк, она плакала навзрыд. Так сильно, будто устала сдерживаться и теперь выговариваясь, наконец может хоть кому-то открыться. Ольга смирилась с тем, что тебя постоянно нет дома. Что устала ждать тебя сутками напролет в квартире, которую с радостью обустраивала для вас обоих. Рыдая, она повторяла, что ей одиноко. Ты хоть подозревал о том, что она была уверена в том, что у тебя есть кто-то на стороне?

Нет, я не знал этого. Меня ужасает то, что я совсем не знал Ольгу. Как так получилось, что мы отдалились на столько, что ей приходилось страдать в одиночку, а я даже и не подозревал об этом? Я продолжал молчать и просто слушал.