Без компромиссов: Гонки по вертикали. Я, следователь… (сборник)

– Сегодня утром я отобрал у монтажника Косова машину, которую Бандит украл у доцента Рабаева.

– Но ведь это по закону?

– Да. По закону. И это хорошо. Но перед Косовым – за Бандита – отвечаю я.

Элга внимательно посмотрела на меня, потом сказала:

– Так Косов, значит, еще одна жертва Бандита?

Я зло дернул плечом:

– И еще какая!..

– Не понимаю я этого. Ну зачем, зачем ему столько денег, если они стоят крови?!

Я усмехнулся.

– Но я действительно этого не могу понять, – горячо сказала Элга. – Голодный злой человек – это как-то можно представить. Но сытый злой человек приводит в отчаяние... Ведь в конце концов деньги – это только бумажки!

– Эх, Элга, милая, не упрощайте! Деньги – это деньги. И в первую очередь они символы различных благ, которые можно получить за определенный труд...

– Не понимаю... – удивленно сказала Элга.

Я рассердился:

– Что же здесь непонятного? Бандит, возможно, сам того не сознавая, – носитель целой философии. Он совсем не хочет трудиться и не хочет отказывать себе ни в каких благах. Ни в каких. Заурядного человека подобное мировоззрение делает мелким уголовником. А когда между нежеланием трудиться и потребностью в любых, во всех благах становится личность сильная, по-своему умная и беспощадная, – тогда возникает Бандит. И ради этих благ, которые он хочет взять даром, он не остановится ни перед чем...

– Тогда его надо поймать любой ценой! Он ведь уже давно волк, а не человек!..

– Вот это мы с вами, Элга, и пытаемся сделать...

Капли дождя серебрили черные волосы Элги, текли по ее щекам, и иногда мне казалось, что это слезы. Не знаю почему, но казалось.

Около подъезда она спросила:

– Вы сейчас в гостиницу?

– Нет, мне надо зайти еще в горотдел милиции. Там для меня должна быть телеграмма.

Элга пожала мне руку, и я ужасно захотел, чтобы она поцеловала меня, как тогда, в первый раз. Но она сказала только:

– Вы скоро уедете. Напишите мне тогда письмо. Хоть несколько слов.

– Обязательно.

– Прощайте, – сказала она. – Желаю вам счастья...

Я уже прошел несколько шагов, оглянулся и увидел, что она стоит в дверях. И тогда я крикнул:

– Элга, математики доказали – никаких прямых вообще нет!

Она засмеялась:

– А как же без прямых?

– Это просто совокупности незримых кривых...

ТЕЛЕГРАММА

Рига гормилиция ваш № 153с

Из Тбилисского ГАИ

Благодарим помощь розыске машины тчк Рабаев Волгу не перекрашивал и замок не менял тчк Техталон лежал перчаточном ящике зпт был похищен вместе машиной тчк

Лист дела 66

Я проснулся поздно, но не было бодрости, легкости, желания работать. Очень хотелось повернуться на другой бок, накрыться повыше одеялом и спать, спать до вечера. А потом сесть в поезд, устроиться поудобнее на верхней полке и проспать до самого дома. И там, проснувшись, понять, что все эти дни были просто сном. И ничего, ничего не было. Что можно встать, пойти на службу, оформить отпуск и ехать на море, лежать на песке и слушать, как скрипят старые скалы и густо поют сосны, а вечером ходить на набережную пить молодое кислое вино из пивных кружек, которые почему-то называются в Коктебеле «бокалами». А транзисторы накаляются от бешеных ритмов шейков и твистов, и острые девичьи колени светятся из-под мини-юбок, и вся жизнь прекрасна и легка.

Я вспомнил вечер, когда сидел в тусклом кабинетике солнечногайской милиции, а за окном парень пел под гитару:

Кто направо пойдет – ничего не найдет,
Кто налево пойдет – никуда не придет,
А кто прямо пойдет – ни за грош пропадет...

Показалось мне это бесконечно далеким, будто все происходило не три недели назад, а в какой-то другой моей жизни. И вот сейчас я стою «без коня и без меча» и решаю – идти или не надо...

Враки это. И нечего мне решать, и идти мне пока просто некуда. Все равно надо ждать ответа междугородной. Я повернулся на другой бок и решил спать дальше.

Я уже почти заснул, но какая-то бодрствующая мыслишка все барабанила в висок, как назойливый гость. Я сел на кровати, поджал под себя ноги и стал думать о том, что мне мешает спать. Решение проблемы было где-то рядом, оно кружилось в мозгу подобно случайно забытому слову. Я представил себе, что формирование идей в мозгу похоже на движение электронов в атоме вещества. Если электрон перескакивает на новую орбиту – появляется вещество с новыми свойствами. Но для этого необходим импульс энергии, иначе электрон не перескочит и ничего нового не будет, не преобразуется идея. А пока все идеи обращаются по старым орбитам. Их держит невидимая плотная преграда. Нет импульса...

Так я и сидел на кровати. Долго сидел. Как йог, накрывшись одеялом, поджав под себя ноги, зажав лицо руками и медленно раскачиваясь – вперед-назад, вперед-назад. Пока не уснул.