Без края

Шае тогда не снились сны, но когда она проснулась, то даже удивилась, из-за чего устроила весь сыр-бор накануне. Собралась и поехала на дачу к Нику. Вдруг так захотелось ощутить аромат влажных елей, которые росли на их участке. И после того дня, который они с Ником провели у камина за бутылкой красного вина, все как-то снова наладилось.

Вернувшись в настоящее, Вэя обнаружила, что Шая собирается на свадьбу к сыну. По-прежнему напрочь отрицает возможность отношений между их семьями, но присутствовать на свадьбе исключительно ради приличий и традиций все-таки находит нужным.

Потом так же исключительно ради приличий она поехала на выписку снохи и внука из роддома. Чтобы не ехать с пустыми руками, купили несколько наборов одежек для новорожденного, подгузники, погремушки, большой букет и торт.

Шая полагала, что на этом визите ее общение с семьей сына прекратится раз и навсегда, но посмотрела в личико внука, взяла его на руки и поняла, что никого не любила так – даже, наверное, сына, – как это хрупкое, нежное создание.

Шая и Ник поехали к Феде и Ане домой, и Шая сама уговорила Аню пойти поспать, уверила ее, что с маленьким Сережей уж точно ничего не случится, пока она за ним присматривает.

– Спасибо, Серж, – подумала Вэя, глядя на младенца, – воистину умеешь ты создать атмосферу душевности, в которой растает даже самое обледеневшее сердце.

Когда Ник с Шаей ехали вечером домой, Шая начала писать что-то в телефоне.

– По работе? – спросил Ник. Переживал, что Шая мало отдыхает, даже в выходные ее не оставляют в покое.

– Пишу заявление на отпуск, – сказала Шая.

– Отпуск? – Ник был ошарашен. – Не помню, чтобы за эти пятнадцать лет ты хотя бы раз была в отпуске.

– Так не кажется тебе, что пора уже? – съязвила Шая.

И она действительно пошла в отпуск, проводила много времени помогая Ане, а когда Сережа подрос, он стал часто бывать у бабушки и дедушки. И Вэя видела, как оттаивает душа Шаи, как она снова наполняется светом и любовью и начинает любить всех вокруг.

Однажды Шая после работы заехала в магазин и вернулась домой с целым набором красок, кистей и бумаги. На ее холстах рождалось что-то неопределенное, абстрактное. Ник смотрел на ее картины и только смущенно хмыкал, говорил, что он ничего не понимает в искусстве, поэтому не может судить.

Зато душа Вэи пела при соприкосновении с Шаиными творениями. Сама того не осознавая, Шая в цветах и формах выражала свою способность создавать новое, именно то, что всегда увлекало ее больше всего. А значит, она возвращалась к себе.

Да это было понятно и по многим другим признакам. Шая снова излучала свет, рядом с ней приятно было находиться, она снова радовалась жизни, благодарила эту жизнь.

Уже все, и близнецы, и Флайя говорили Вэе, что пора уходить, что они сделали все, что задумывалось, и даже больше.

– К тому же Серж теперь с ней, – напоминал Кёльне.

Но Вэя медлила, боязно было оставлять Шаю – вдруг без ее поддержки она снова начнет проваливаться?

– Ты не можешь опекать ее до самого конца, – сказала Флайя, – в том и смысл, что Шая сама должна выбрать этот путь.

Почти через год, снова летом, маленький Сережа играл на полу в гостиной, а Шая сидела на диване, набрасывала что-то на листе бумаги. И вдруг подняла глаза, посмотрела прямо в пространство открытого окна, где по обыкновению зависала Вэя, и подумала: «Я простила тебя, боже, я больше ни в чем тебя не виню. И Ника простила, спасибо ему за то, что он со мной все эти годы. Спасибо вам обоим».

Сережа засмеялся в этот момент, обернулся к окну и тоже посмотрел на Вэю. А у Вэи так спокойно, так тихо стало на душе, впервые за многие годы. И в тот момент она поняла, что теперь действительно можно уходить.

С тех пор Вэя больше не проводила с Шаей так много времени, как раньше. Наведывалась иногда, заглядывала к Сереже, тот всегда улыбался ей, смеялся. Шая стала гораздо спокойнее, расслабленнее, все больше стала интересоваться окружающим миром, радоваться мелочам, стала теплее относиться к Нику. И вообще она вдруг поняла, что Ник это тот человек, единственный наверное, с которым она может говорить о Вэе. Это тоже поспособствовало их сближению.

В круге решили, что они вполне могут сходить в их мир, теперь можно было и им немного отдохнуть.

– Только пойдемте на этот раз в мир красок? – предложил Кёльне.

Флайя задребезжала – не любила краски, плохо их чувствовала. А Вэя даже рада была этой возможности, так что поддержала близнецов, и они пошли в круг.