Без крестной феи

Мертвое тело, занесенное снегом. Никаких следов. Что еще там рассказывал навязчивый полицейский? Эта девушка может оказаться Сашей? Ее кто-то преследовал? Жаль, что не выслушал как следует. Ел, слушая хруст не прожаренного картофеля, и раздражался.

Неумно.

Он дошел до подъезда, но вдруг остановился и повернул в сторону автомобильной стоянки. Надо убедиться. Ему надо лично убедиться, что это либо так, либо не так. Саша уже несколько дней не дает о себе знать. Не появляется, не звонит. Это очень на нее непохоже. Она всегда была навязчивой. А тут вдруг…

Машина прогрелась мгновенно. По салону поползло тепло. Ветровое стекло оттаяло. Он тронул руль двумя пальцами, выезжая со стоянки. На немыслимо медленной скорости проехал по двору, потом через арку на ярко освещенную улицу. Влился в поток машин. На первом же светофоре потянулся за телефоном и набрал номер Саши. Сигнала не было. Тишина, и все. Что это могло значить? Она его отправила в «черный список»? Ладно, сейчас доедет до нее и все узнает. Езды двадцать минут.

– Алло, малыш, привет, – не выдержал он, снова набрав Веронику.

– Снова ты? – удивилась она.

– Да. Я.

– Что-то случилось?

– Нет, – подумав, ответил он, решив ничего ей пока не рассказывать.

– Точно?

– Точно. Звоню потому, что соскучился. Может… Может, я приеду к тебе?

– Ой, Андрюша, я после маски с жутко красным лицом, – пожаловалась Вероника. – К утру должно все пройти, но сейчас никак. Прости.

– Ничего.

Андрей свернул, потом еще и еще.

– Ничего, что до завтра? Или ничего, что лицо красное? – хмыкнула Вероника.

– А как бы тебе хотелось?

Он вдруг почувствовал, что начинает вязнуть в ее липких словах, как муха в варенье, и это настораживало. Он не любил бессмысленного словоблудия. Умных, книжных диалогов, которыми его потчевала Сашка, не терпел, но и таких не хотелось тоже.

– Мне бы хотелось, чтобы ты… – слишком растягивая гласные, произнесла Верника, – любил меня и с прыщами, и с красным лицом, и с прекрасным.

Вот это вряд ли!

Андрей едва не расхохотался в телефон. Никаких прыщей! Он всегда и во всем стремится к совершенству. Если Вероника не будет соответствовать, он без сожаления с ней расстанется. Он и с Сашей расстался, устав от нее, практически без сожаления, а она была окружена частоколом влиятельных родственников.

А Вероника что? Кроме модной внешности и гиперсексуальной активности ничего не имела. Ему нравилось с ней сейчас, на контрасте после Сашки. Но никто не обещает, что он станет ее терпеть бесконечно долго.

– Хм… Милая, разве мы не договаривались, что ты будешь держать меня на расстоянии от всяких там женских штучек? – начал Андрей вкрадчивым голосом. – Поверь, ты мне очень нравишься, нам хорошо вместе, но слушать разговоры о прыщах, фурункулах и черных точках я не стану. И еще… Да, я хочу тебя только прекрасной. Все разговоры про то, что и в радости, и в горе, это не мое. Ок?

И Вероника рассмеялась! Не психанула, не расплакалась, не потребовала извинений. Она рассыпалась тихим мелодичным смехом и произнесла дразнящим нежным голоском:

– Ок, милый. Рада признаться, что про радость и горе тоже не мое. Мы в этом с тобой похожи. Так что завтра жду тебя после двадцати ноль-ноль. И да… Я буду прекрасна!

Да, не идеальная схема отношений. Но она его устраивала. Все разговоры о преданности и долге он ненавидел. И если сейчас Саша откроет ему дверь своей квартиры, он повторит ей это снова и снова.

Если, конечно, откроет.

Глава 8

Маша дослушала хрустящий треск будильника, посидела, сгорбившись, пять минут на краю кровати, встала и пошла в душ. Простояла под горячей водой дольше обычного. Спешить не было необходимости: ее смена начиналась в десять. Мария Яковлевна заступала с открытия и уходила сегодня пораньше. У нее к новогоднему столу еще не все было приготовлено. Планировались гости.

У Маши гостей не будет. И сама она в гости не пойдет. В детском доме карантин. Все визиты запрещены.

– Прости, милая, никак не могу, – извинялась вчера вечером по телефону ее бывшая воспитательница. – Сейчас все так строго! Посидите с Танюшкой вдвоем. Пригласите друзей. К нам тогда на двадцать третье февраля, если все будет нормально. Пока, милая. Тане привет…

Она выслушала свою бывшую воспитательницу с кислым лицом и не стала рассказывать ей про то, что Таня куда-то подевалась – Инна Витальна тут же начнет причитать и вспоминать все прошлые Танькины прегрешения и бегства.

И про то, как ей захотелось на электричке покататься, и она укатила в соседнюю область, откуда ее доставили в полицейском «уазике». И про то, как решила наказать всех воспитателей детского дома, спряталась в соседнем ангаре и не выходила до тех пор, пока ее с собаками не стали искать волонтеры и полиция. И про то, как она высыпала пачку соли в огромную кастрюлю с компотом, оставив без него всех детей в полдник.

Много было прегрешений у Тани. От нее всегда можно было ждать сюрпризов. И волнуясь за нее поначалу, Маша мало-помалу успокоилась.