Без линии фронта

Нужно сказать, что в начале войны и некоторые руководящие работники Дриссенского, Освейского, Оршанского, Лиозненского и Лепельского районов недостаточно глубоко поняли серьезность и важность задачи по созданию подпольных организаций и партизанских отрядов в тылу противника. Это было осуждено руководящими органами Компартии Белоруссии. За самовольный выход из вражеского тыла Витебский обком КП(б)Б исключил из партии Иванова, а о недостойном поступке Попова доложил Центральному Комитету КП(б)Б.

В тылу врага развертывалась жестокая борьба. И не каждый коммунист, беспартийный советский человек смог правильно разобраться в обстановке, чреватой опасностями, требовавшей большого мужества, воли и стойкости. Кое-кто растерялся, не знал, что делать, выжидал. Следует подчеркнуть, что наша партия никогда не строила иллюзий, будто все коммунисты, оставшиеся на оккупированной территории, сразу же примут верные решения, быстро найдут свое место в общем боевом строю. Нужно было время, нужны были испытания, чтобы закалиться, приобрести политическую зрелость, необходимый опыт.

Прошло первое военное лето, минула и первая военная зима. То был самый тяжелый период в развитии партизанского движения и создании партийного подполья в оккупированных районах Витебской области.

Существовало много, бесконечно много больших и малых трудностей. Но советские люди смело и настойчиво их преодолевали. Усилиями коммунистов, комсомольцев, подпольных райкомов, обкома и ЦК КП(б)Б на территории области с июля 1941 года по март 1942 года были созданы и вели активную борьбу с немецко-фашистскими оккупантами более 160 подпольных организаций, объединявших свыше 1400 подпольщиков, 31 боевая группа и 14 партизанских отрядов, насчитывавших свыше тысячи бойцов. Костяком, ведущей силой в них были коммунисты.

Неоценимую роль в повышении чувства патриотизма и мобилизации советских людей на борьбу с врагом сыграла массово-политическая работа, которую вели среди населения и партизан подпольные партийные и комсомольские организации. Проводить политическую работу было так же трудно, как совершать диверсии и вести боевые операции. Фашисты запретили всякую политическую деятельность населения, если она не была направлена на поддержку разбойничьей политики гитлеровского государства.

В то время самое широкое распространение получила устная пропаганда. В 1941 году ею занимались около трех тысяч подпольщиков и партизан. Кроме того, политическую работу среди населения вели сотни активистов, не состоявших в подпольных организациях и партизанских отрядах. Особенно успешно велась пропаганда и агитация там, где имелись радиоприемники. Патриоты слушали передачи из Москвы, записывали сводки Совинформбюро и передавали их местным жителям.

Партизаны и подпольщики чаще всего вели задушевные разговоры с населением. Чтобы не натолкнуться на провокатора, они беседовали с теми, кого хорошо знали, — соседями, родственниками, товарищами по работе. Содержание бесед, как по цепочке, передавалось от человека к человеку и так становилось достоянием многих.

Члены бюро подпольных райкомов партии, партизаны и подпольщики Богушевского, Меховского, Ушачского, Сиротинского, Освейского, Россонского и других районов провели в 1941 году и начале 1942 года сотни собраний и тысячи бесед с населением. В одном только Богушевском районе состоялось около ста собраний и свыше тысячи бесед.

Жителям деревень было очень опасно встречаться с партизанами. За связь с ними фашисты расстреливали. Но, несмотря на это, люди не избегали, а, наоборот, искали встреч с народными мстителями. После бесед с партизанами они уходили осмелевшими, приободренными.

В один из октябрьских дней 1941 года секретарь Богушевского райкома партии А. Стельмах и партизан Н. Шарипо встретили на дороге в лесу старика, жителя Стайковского сельсовета П. Ф. Каржицкого. Остановились, завели разговор. Крестьянин сказал: «Зря вы, сынки, страдаете в лесах, ведь немцы говорят, что с Советской властью все почти кончено. Москва взята, Ленинград взят и затоплен водой, армия наша разбита». Стельмах и Шарипо удивились тому, что услышали, и сказали Павлу Федосовичу, что все это — немецкое вранье, что Советская власть жива и будет жить, Москва и Ленинград не будут сданы и объяснили обстановку на фронте. Старик заплакал от радости и сказал: «Да, я вижу, вы люди особые, вы коммунисты. У меня тоже два сына в Красной Армии, коммунисты… Советская власть будет жить, не было еще такого, чтобы русский народ победили. Обо всем, что вы мне рассказали, я передам своим односельчанам, большая радость будет людям».

Таких встреч и бесед было множество. Свет партийной правды проникал во все уголки Витебской области. День ото дня расширялся фронт всенародной борьбы с врагом.