Без лишних слов

— Варя, — зовет Борзый, пару раз стукнув в закрытую дверь. — Что с тобой? — в голосе отдаются ноты волнения. Он еще раз стукнул, не дождавшись от меня ответа. — Открой, пожалуйста. — А я в это время умылась и смотрю на себя в зеркало. В тумбочке тест. Сделать его и узнать, беременна, или нет. Но все признаки на лицо, и гадать не стоит к чему все идет.

— Федя, спускайся вниз без меня, я скоро буду, — быстро протараторила, стараясь приободриться. Еще раз споласкиваю холодной водой лицо, а руки судорожно трясутся, когда все-таки вынимаю тест-полоску.

Боже, весь мир перевернулся в тот момент, когда проявились обе линии. Я была счастлива, а с другой стороны меня лихо тряхнуло. Борзый мог быть со мной, а мог снова уехать, как тогда оставив без объяснений. Оставаться с двумя детьми без отца, это было бы эгоизмом с моей стороны. Сев на крышку унитаза, я расплакалась. Тихо. Хлюпнув носом, снова посмотрела на полосочку, улыбаясь. Я беременна. От Борзого. Снова раздается стук в дверь, и я сообразила, что Федя никуда не уходил, а стоял и слышал мои всхлипы и бормотания. Встав, я медленно подошла к двери и открыла ее.

— У нас будет еще ребенок? — серьезно задает вопрос, хмурясь. Неужели он не рад. Сердце ухнуло вниз, и мне мигом поплохело. Перед глазами пронеслись все мои страхи и опасения. Борзый не намерен строить со мной жизнь дальше. Быть рядом… но не со мной. Вырвавшись из его крепкой хватки, я рванула вниз, желая скорее покинуть дом. — Варя! — прокричал Федор, догоняя меня у лестницы. Практически словил на ходу под локоть, когда я уже ступила на первую ступеньку. И чуть не полетела вниз. Но Борзый спас меня от падения. — Постой, я должен знать результат. Знаю, ты хочешь начать новую жизнь, — каждое слово дается ему с трудом. Он нервничает, а на скулах хорошо проявляется эта эмоция в виде волн напряженных мышц, бегающих туда-сюда, — хочешь, чтобы все прошлое отступило. Но, Варь, — нежно прижимает меня к себе, когда как я заливаюсь слезами. — Тебе придется терпеть меня, я ведь хочу снова добиться твоей любви, как когда-то, — его улыбка согревает меня, будто душа вновь зарядилась особенной энергией, которую мог дать лишь любимый человек.

— Я не хочу убегать от тебя, — с недоумением гляжу на Федю, только сейчас осознавая, что чуть было сама не оттолкнула его от себя. Обхватываю сильную шею мужчины и притягиваю к себе. — Федя, мне страшно, что ты откажешься от меня снова, — глаза в глаза, и я признаюсь в своих страхах.

— Нет, я никогда не отказывался от тебя, — отвечает слишком импульсивно, скорее вспоминая прошлое. Задышал тяжело, обнимая меня, будто я могу снова испариться. — Варя, я не хотел, чтобы ты тогда уходила. Не хотел ранить. Но и не мог тебя заставить остаться. Твой отец здорово запудрил мне мозги, угрожая тому, кто был мне дорог так же, как и ты, — голос надрывается, и мне становится не по себе. Борзый на миг останавливается, но потом собравшись с духом продолжает: — Петров сделал все возможное, чтобы меня исключили из Военной Академии. Но я был на хорошем счету у преподавателей, и на меня возлагались большие надежды, Варь. Моя семья никогда не была богатой, и это не мешало другим, кроме твоих родителей, когда те прознали о нашем с тобой романе.

— Папа уже тогда понял, что я ни за что не соглашусь на свадьбу с Рейном, и всё же, — прижимаюсь к груди Феди, чувствуя себя защищенной.

— Это мягко сказано, Варь, на что твои родители оказались способны. Петров все-таки наведался в Академию, и меня вышибли на следующий же день. Он не сдержал своего слова: если я мирно оставлю тебя, он не тронет моего деда и тебя. Варя, он клялся, что не станет выдавать тебя замуж за Мишку. А в итоге с помощью огромных средств сослал меня бог знает куда. Я повидал смерть, и она практически взяла надо мной верх, но только ты — твой образ перед моими глазами вытянул на свет. — Федя гладит меня по щеке, проведя большим пальцем по нижней губе, сам облизнулся, желая поцеловать меня.

— Почему ты сразу не вернулся? — я никак не могу сопоставить логическую цепочку. — Почему по приезде из горячей точки, ты не пришел ко мне? — голос срывается вновь, мне тяжело дышать, а от волнения опять кружится голова. В животе заурчало, и Борзый ухмыльнулся, нежно оставляя невинный поцелуй. Мне хотелось большего, в том числе ответы на все волнующие меня вопросы.

— Сначала накорми себя и нашего малыша, а потом поговорим об остальном, — обескураживает одним предложением.