Без лица и имени

— Ладно, пошли людей на Чернышевского. Там люди из отделения все перекрыли.

Семенов положил трубку и обвел тяжелым взглядом всех присутствующих.

— Убит Гриша Терещенко, расстрелян в машине. Его вызвали телефонным звонком, он куда-то поехал на своей «десятке» и… Езжайте на улицу Чернышевского и начинайте расследование. Я скоро туда приеду. — Семенов встал, вынул из подмышечной кобуры пистолет, проверил обойму, вновь вставил ее в рукоятку, а оружие запихнул обратно в кобуру. Подчиненные встали и пошли к двери.

— Лариса, задержись, — попросил шеф, и девушка осталась.

Когда дверь захлопнулась, Семенов приблизил губы к ее уху, будто хотел поцеловать в щеку, и прошептал:

— Ларочка, Гришу убили потому, что он видел диск с записью убийства Рустама Фарахдом. Мы с тобой тоже его видели и поэтому мы в опасности. Бери отпуск и вали куда-нибудь подальше. Семью забери, но никому не говори, куда едешь. Лучше под чужой фамилией в санаторий, в деревню к друзьям, куда угодно, но подальше отсюда. Если надо помочь с деньгами — я дам.

Лариса обескураженно посмотрела на шефа и вдруг заплакала. Положила голову Петровичу на плечо и обняла за шею.

— Ты чего? — удивился полковник. Такой реакции он от девушки не ожидал.

— Сегодня за мной какой-то тип ходил до госпиталя и обратно. Я слежку заметила и ушла от него… Оторвалась.

— Ты думаешь, это был киллер?

— Теперь я знаю, что да. Меня хотели убить, как Гришу. У меня до сих пор на спине его взгляд. Я пришла на остановку и стала ждать автобуса, а он встал рядом. Народу много было, стояли два милиционера в форме, и поэтому он не решился… Когда автобус подошел, я подождала, когда все сядут, бросилась к закрывающимся дверям и протиснулась в салон. Он ринулся за мной, но не успел. Вы бы видели его взбешенный взгляд. Ужас. Я вышла на следующей остановке и кинулась в метро. Успокоилась только в управлении. Думала, маньяк какой-то. Хотела вам рассказать после совещания, но не успела. — Лариса немного успокоилась, достала носовой платок и протерла глаза и щеки. Высморкалась и отошла от полковника.

— Сделай так, как я сказал. Это приказ. Я тебя отпускаю. Свяжемся по сотовому, когда все кончится. Сейчас иди на улицу и отправляйся на Чернышевского в служебной машине, но у метро выйди и езжай домой. Контролируй «хвост». Из метро позвони и скажи своим, чтобы встретили тебя. Договорись о встрече где-то в метро, если вокруг будет много народу — киллер не нападет. Оружие возьми с собой. Давай, девочка, рви когти, так надо. — Семенов первый раз в жизни проявил фамильярность с подчиненной и автоматически, без задней мысли, хлопнул ее по попке. Но Лариса даже не заметила его неуклюжего знака вниманья. Она смахнула со щеки последнюю слезинку, пригладила волосы, оправила юбку и пошла к двери. Шеф двинулся за ней.

Через три минуты они спустились во двор, но пошли в разные стороны. Бобкова — к машине, а Семенов — к углу здания, где его уже поджидал генерал Берестов.

— Что так долго? — Николай Николаевич развел руками. — Надо ехать, там все городское начальство собралось, будут косо смотреть.

— Не будут, — Семенов поздоровался с другом за руку. — За моей сотрудницей Ларой Бобковой только что следили. Она ездила в больницу снимать показания с конвоиров и заметила, как какой-то тип ее «топчет». Она оторвалась от слежки, а это точно была слежка. Она проверила.

— Ну и дела, — генерал только руками развел. — Что творится?

— Сейчас объясню. Я тебе докладывал, что у меня из сейфа похитили диск? Так вот. Как только этот злополучный диск попал в лабораторию к Грише Терещенко, за ним сразу началась охота. Бандиты взяли в заложники жену и ребенка Гриши, позвонили ему и предложили обменять их на диск. Он не раздумывая взял его, вышел из проходной МУРа и отдал преступникам. Его семью отпустили.

— Ни хера себе, — выругался генерал. — Когда это произошло?

— Вчера днем, а сегодня у меня из сейфа похитили копию диска. Гриша отдал в архив пустой дивиди и просил меня никому об этом не говорить, так как он страшно испугался.

— Поэтому ты мне по телефону ничего не сказал?

— Не знал, как поступить. Он ведь не продал его, а обменял на своих родственников.

— Его прикрыл…

— Да. Он мне сказал, что мы в опасности, так как видели записанный на диске фильм. Некий Фархад убивает Рустама.

— И ты даже не знаешь, кто эти люди?

— Да, потому что этот Фархад очень заботится о своей неприкосновенности и предпринимает усилия для того, чтобы остаться в тени.

— Это понятно, но кто он?

— Не знаю.

— Что думаешь делать?

— Я приказал Бобковой уехать из города вместе с семьей, но сказал я это только тебе. Если с ней что-то случится, ты первый попадешь под мое подозрение. — Семенов говорил твердо, безапелляционно, не взирая на чин. Он не подозревал генерала, но был уверен, что крот зарылся в высшем эшелоне милицейской власти в МУРе.

Берестову этот тон был не по душе, но он давно знал Семенова и понимал, что тот без причины так говорить не будет.

— Ты сам что намерен делать?