Читаем Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих полностью

От такого простого и ясного определения я опешила. Все предыдущие споры и разговоры с ближними и дальними о наших с Вадимом «непростых отношениях» были разрешены в один миг: «Это каторга». Сколько за пять лет пришлось мне услышать советов — от семейных и одиноких, от священников и родственников, но никто не догадался сказать: «Без любви жить нельзя». Это совершенно неожиданно сделал средних лет незнакомый до сегодняшнего дня монах, и я в один миг поверила ему, как родному доброму отцу. Действительно все просто: когда нет любви, зачем придумывать иные объяснения? Только чтобы совершенно запутаться в них и в итоге сломать собственную жизнь. Этот монашеский ответ был именно мне, не Васе, не Маше, не Саше, лично мне … Так умеют говорить старцы.

Эти мысли пронеслись как молния, разрядившая мою житейскую атмосферу, но совсем ее не поменяла, дальше-то что? Надо что-то делать…

Игумен, будто зная мои мысли, сказал:

— Вам нужно расстаться и посмотреть, что каждый друг для друга значит. Увидеть это, там и решить.

— Ему некуда идти… — снова заплакала я. — Давно б расстались, наверно…

— Не беда, — сказал игумен, глядя на меня с состраданием сердечным. — Помолимся…

— Да? — переспросила я, а про себя усмехнулась, не имея веры в его слова. Сколько я пыталась найти Вадиму жилье — бесполезно, а он, видишь ли, «помолится»… и с неба, что ли, комната вдруг свалится?

Разговор закончился, игумен благословил меня, пожелал Ангела в дорогу, и мы расстались.

Случилось чудо. После долгих месяцев тоски ко мне вернулась радость жизни, стало легко на душе — весь мир бы сейчас обняла. какой батюшка удивительный… В ушах стояло: «Без любви жить нельзя». Хоть и говорил он про семейные отношения, но, наверно, имел в виду вообще христианскую любовь. Сегодня я узнала, что она реально существует… Несомненно, игумен N имел в себе эту любовь и с избытком излил ее на меня. Ни от кого не видела я такого глубоко сочувствия, как от него. Никто никогда не жалел меня так, как он, разве только Ангелы на небеси. В несколько минут он излечил меня от застаревшего уныния. Подобные мысли занимали меня в то время, когда, не замечая ни крутого спуска, ни тяжелого подъема, несколько раз обошла я вокруг монастыря.

Только не верила я, что по молитве игумена Вадим сам уйдет. Не верила — и всё! Потому что за пять лет жизни с ним каких только попыток разойтись не предпринималось и все безуспешные.

В знакомом дворе мужчина колол дрова, стало быть, у моей хозяйки новый постоялец. Решив подмогнуть, подняла с земли несколько полешек и пошла к поленнице. Из подъезда вдруг выскочила хозяйка и заверещала:

— Отойтить, говорю! Не трогай-ти!

— Да я же помочь хочу! — сказала я.

— Девок не беру, сбирай манатки! — не успокаивалась старушенция.

— Я не за ночлег, просто так помогу…

— Сбирай манатки! — не слушала она.

— Да пожалуйста… — рассмеялась я.

Обратный билет был на завтра, и вряд ли возможно поменять его на сегодняшний вечерний поезд. Но ночевать в Печорах больше не хотелось. И я помолилась: если получила ответ на свой вопрос, то пусть появится билет на сегодня, а если его не будет, значит, надо прорываться к отцу Иоанну. С тем и пошла на автостанцию, дождалась автобуса до вокзала, села. Остановки через две в автобус запрыгнул мужчина, который из салона на улицу крикнул другому мужчине:

— Я сдам и сразу вернусь, жарьте уже картошку!

На ловца и зверь бежит.

— Вы случайно не на Москву сдаете? — подскочила я к нему.

— На Москву… а что?

— На сегодня?

— Да…

— Отдайте мне этот билет, пожалуйста, — обрадовалась я. — Сейчас деньги отдам. Можете дальше и не ехать.

Мужчина вынул из кармана билет. Я полезла за деньгами.

— Но мне все равно придется побывать на вокзале, взять на завтра…

— Так у меня же на завтра билет! — засмеялась я. — Просто поменяемся и все!

И мы поменялись синими листками железнодорожных билетов, на которых тогда еще не печатали фамилию пассажира.

— Вот ведь какая молитва у отца Иоанна, — удивился мужчина. — Сказал, что до вокзала не доеду… Я даже испугался. Думал, в аварию попаду, а он вон что имел в виду. Вы ведь к нему приезжали?

— К нему, но думала, что не попала. А оказывается, попала. — И из глаз вдруг выкатились две слезы. — Какие они тут все… — Я даже не смогла договорить.

— А давайте к нам! — предложил мужчина, когда автобус остановился на следующей остановке. — У вас же еще уйма времени.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары