Без малейших усилий. Беседы о суфийских историях

Тогда другой человек, который слышал их разговор, подходит с лампой и говорит: «Пойдемте со мной». Этот человек тоже знает, что змеи здесь не водятся. Он тоже знает, что, скорее всего, это просто веревка, потому что сам иногда натыкался на веревку на дороге и думал, что это змея, и всякий раз обнаруживал, что это не змея — змеи здесь не водятся. Но напуганному человеку мало сказать: «Здесь нет змей, не бойтесь. Идите вперед, не беспокойтесь ни о чем». Это не поможет. Он несет лампу. Хотя он прекрасно знает, что никаких змей здесь нет, он несет лампу. Они приходят с лампой к тому месту, и уже не нужно ничего говорить: теперь человек сам видит, что это просто веревка. Он смеется, благодарит человека с лампой и отправляется в дальнейший путь.

Салих — человек с лампой, прекрасно сознающий, что нет никакой змеи, есть только веревка. Рабия говорит: «Здесь не водятся змеи. Не будьте так глупы, идите дальше». Она абсолютно права, но от ее слов нет никакой пользы. Тому человеку ее слова не помогут. Ее слова могут понять только те, кто знает эту местность, кто сам здесь живет, — но им эти слова не нужны.

Если бы я услышал Рабию, для меня не было бы никакой пользы от ее слов, что дверь не заперта, — я и сам это знаю. Дело не во мне, дело в тех, кто не знает. Эти слова, обращенные к ним, станут препятствием.

Я наблюдаю вот что: Кришнамурти не помогает людям, он создает много препятствий. Он говорит об истине, и больше ничего. Он сбил с толку многих людей, говоря им: «Только вы сами можете достичь истины». Это абсолютно верно, никто не поможет вам — это также верно. Но такое утверждение не помогло никому, только сбило с толку. Многие люди, слушая эти слова, стали эгоистами. Они думают: «Нам никто не поможет. Мастер не нужен. Никого не надо почитать, никому не надо доверять — мы справимся сами». И они ничего не достигли. Они не обрели смирения, они стали эгоистичными.

Кришнамурти говорит, что медитация не нужна. Абсолютно верно, верно на все сто процентов. Но люди, которые слушали его, не достигли того состояния, которое он называет «не-медитация». Они так же несчастны, как все остальные. Они приходят ко мне и говорят: «Мы понимаем, что медитация не нужна, но с нами ничего не происходит». Тогда я говорю им: «Тогда медитируйте. Вы попробовали не-медитацию, теперь попробуйте медитацию».

Но они возражают: «Это неправильно, потому что Кришнамурти говорит, что никаких медитаций не нужно». Он создал барьер для медитаций своими словами, что медитация не нужна, он привязал этих людей к идее не-медитации.

Я тоже знаю, что медитация не нужна, но такое состояние приходит только после того, как вы медитировали долгое-долгое время. Когда вы продолжаете стучать без устали, наступает день, когда вы внезапно осознаете, что дверь открыта: «Она не заперта, зачем я стучу?» Но такое осознание приходит благодаря тому, что вы стучите из года в год, из жизни в жизнь. Стук не открывает дверей, стук вырывает вас из сна. Сам стук создает ситуацию, когда вы становитесь более чуткими, когда вы выталкиваете себя из сна, стряхиваете с себя сон.

Когда я советую вам медитировать, я знаю, что благодаря медитации никто ничего не достигал, но благодаря медитации вы сможете прийти к такому состоянию, когда становится возможна не-медитация. Если вы не будете медитировать, как вы достигнете состояния не-медитации? Надо пройти через медитации, причем делать это со всей самоотдачей, отдаться этому настолько полно, насколько возможно. Ничто не должно быть пущено на самотек. Вы должны вложить в это всю свою энергию. Вы должны биться головой о стену. Не для того, чтобы стена рухнула, или дверь открылась — дверь всегда открыта. Но, стуча головой о стену, вы однажды внезапно пробудитесь ото сна. Сны рухнут, а не дверь. Дверь всегда была открыта.

Я расскажу вам один анекдот. Дело было так: к Нагарджуне, великому буддийскому мистику и величайшему алхимику Индии, пришел один человек. И вот этот человек говорит:

— Я хотел бы медитировать, но не могу. Я пытаюсь сосредоточить внимание на имени Бога, но мой ум уклоняется то в одну сторону, то в другую — и вот я уже полностью отвлекся от имени Бога, в моем уме множество других вещей. Мой ум похож на толпу, и я никак не могу справиться с ним. Помогите мне.

Нагарджуна посмотрел на человека.

— Забудь о Боге, — сказал он ему. — Лучше скажи мне вот что: ты любишь кого-нибудь?

Человек почувствовал себя неловко, немного сконфузился.

— Раз вы спросили, я не могу обманывать вас. Но, пожалуйста, не смейтесь над моей глупостью. Я никого не люблю, кроме своей буйволицы. Но ее я действительно люблю, она необыкновенное создание.

— Годится, — говорит Нагарджуна. — Не так важно, любишь ли ты Бога или свою буйволицу. Даже буйволица — это бог, вернее богиня. Годится. Теперь иди в пещеру и непрестанно думай только об одном — что ты превратился в свою буйволицу.