Без маршала Тито (1944+) (СИ)

— Родственников разыскиваете, мы документы выправим с теми же фамилиями, что по адресам, — успокоил Лека. — Вот списки, выучи наизусть, с собой брать не стоит.

— Ладно, списки это прекрасно, а что насчет денег? — бросил я последний козырь.

Эти двое уткнулись в папки.

— Один преподаватель в корпусе, — начал я вкрадчиво, — говорил, что любую задачу можно выполнить при наличии трех ресурсов…

Крцун оторвался от бумаг, Лека уставился на меня исподлобья.

— … времени, денег и полномочий. Ни один из них не должен равняться нулю, недостаток одного компенсируется двумя другими.

Товарищи разведчики и контрразведчики настороженно переглянулись.

— Полномочий вы мне дали вагон и маленькую тележку, времени у нас в обрез, денег нет вообще. В общем, я заранее умываю руки.

— За каким чертом тебе вообще деньги? — вспылил Лека.

— Ну вот простая ситуация, в Бари или в миссии нас накормят, а поехали мы в Неаполь, там как? Грабежами заниматься? Увлекательно, но американцы не оценят.

Лека резко захлопнул папку:

— Подумаю.

И то хлеб.

— Да, еще, говорил с младшим Черчиллем, англичане подкатывают на предмет вербовки. Что делать?

Они опять переглянулись и выперли меня, а на встрече позже выдали, пусть и немного, денег, и прямо разрешили вербоваться хоть к богу, хоть к дьяволу, но с непременным условием обо всем докладывать. Но что-то меня расклад типа «слуга двух господ, агент трех разведок» не очень прельщал.

Ситуативный союз «военной группы» с «младоюгославами» вполне естественно перерос в системный. Сыграли и совместная попытка отбояриться от полупросьбы-полутребования Москвы, и большая склонность «стариков» к кабинетной работе, и многое другое. Например, близость по возрасту — Арсо всего на четыре года старше Милована, плюс совместный боевой опыт, полученный ими под Плевлей.

В немалой степени повлияло и отсутствие политических разногласий и некоторое разделение — «молодые» не лезли в чисто военные вопросы, чем грешил покойный Иосип Францевич. А военные не лезли в политику, тот же Арсо коммунист номинальный, в партию его, что называется, вступили. Типа народно-освободительным движением руководит партия через Верховный штаб, так что будь любезен. Заявление Арсо подал, его единогласно приняли, но позиций в КПЮ он не приобрел.

Понемногу образовался вполне крепкий и взаимовыгодный союз «по расчету», результат которого я и наблюдал на полевом аэродроме Виса.

Друже Джилас улетал в Москву.

Улетал «на смотрины», оттого и маршрут ему проложили не «боевой», над Румынией и фронтами, а «представительский», обходной, через Каир, Тегеран и Баку. Трое суток в пути, конечно, не сахар, но зато без ежеминутных опасений, что по дороге попадется какая-нибудь сволочь с крестами на крыльях.

Тревожились за другое — как еще обернется в Москве, признает ли вождь и учитель право «молодых» в целом и Джиласа в частности руководить Югославией? Оттого проводы странным образом сочетали большие надежды и несколько наигранную радость.

Крутил винтами американский «дуглас», заставляя придерживать пилотки и фуражки, поднимались тучи пыли и гнулся от ветра виноградник сразу за краем летного поля.

Помимо преувеличенно бодрого Джиласа, энергично жавшего руки, делегация состояла еще из двух членов Верховного штаба, дюжины помощников, секретарей и переводчиков. Арсо негромко давал последние указания своему земляку, соученику и заму Велемиру Терезичу, летевшему главным по военной части, ради чего ему навесили звание генерал-лейтенанта. У лесенки сутулился и близоруко щурился и протирал напоследок сверкавшие золотой оправой очки Эдвард Кардель, ему что-то втолковывал Ранкович.

Вся первая тройка делегации принадлежала к победившим фракциям, «старичков» от такого важного дела оттерли. Формально все верно — из наличных руководителей Джилас лучше всех владел русским, Терезич военными вопросами (не считая оставшегося на хозяйстве Арсо), а Кардель представлял «регионалов».

Механик в бейсболке с загнутым вверх козырьком захлопнул лючок у хвоста и показал большой палец. Штурман с верхней ступеньки лесенки прокричал что-то в кабину и рядом с ним появился пилот, на ходу заправляя в карман свисавший разъем от наушников, надетых прямо поверх фуражки с большим орлом-кокардой.

Вот что мне нравилось в этих американцах — никакого лишнего пиетета перед военной формой, чисто утилитарное отношение. Штаны коротковаты? Ну и хрен с ними. Длинны? Подвернем, не проблема. Хлопок, свободный покрой, не то что суконные мундиры европейцев. Впрочем, это из-за военного времени, на моей памяти армия США докатилась до «роботов» из почетного караула у могилы Неизвестного солдата, а также до точности в полмиллиметра и полградуса при креплении на липучку нашивок и шевронов. И где — в боевых частях морской пехоты!

Тем временем летчик внимательно посмотрел, как трепыхался на ветру полосатый конус «колдуна», сверкнул рекламной улыбкой и сделал приглашающий жест пассажирам:

— Let’s go, friends!