Без маски

Грейстил скромно поцеловал Велвет в лоб, после чего священник провел их в ризницу, где молодожены оставили свои подписи в регистрационной книге. Тут же стояли мужчина и женщина, судя по всему, — свидетели, которым также следовало расписаться в книге. Велвет узнала мужчину, это был слуга Грейстила по имени Томас.

А женщина низко поклонилась и сказала:

— Мои поздравления, ваша светлость.

Грейстил с улыбкой посмотрел на жену и пояснил:

— Дорогая, эта дама — одна из лучших поварих в Уайтхолле. Мы с ней сразу стали друзьями, чуть ли не с первого дня моего появления в Лондоне. И поверь, ее услуги трудно переоценить.

Велвет с улыбкой поблагодарила повариху и Томаса. Потом Грейстил взял жену за руку и повел в свои апартаменты. Впрочем, он скорее ее тащил — делал такие огромные шаги, поднимаясь по лестнице, что Велвет стала задыхаться. Тогда он подхватил ее на руки — и мигом взлетел по ступеням. Вбежав в свою спальню, Грейстил тут же поставил жену на ноги и запер на ключ дверь. Потом снял мундир и отцепил от ремня шпагу.

— Ну, что скажете, леди Монтгомери? — спросил он, глядя на нее с улыбкой.

Улыбнувшись ему в ответ, Велвет заявила:

— Я предоставлю вам возможность выбора, лорд Монтгомери. Хочешь, чтобы я вела себя сегодня ночью как жена — или как любовница?

Он звонко шлепнул ее по заду и со смехом ответил:

— Пусть будет и то и другое… И этой ночью, и все последующие ночи. Разнообразие — это именно та пряность, которой приправляют супружескую жизнь. Кстати, а как должен вести себя в постели я? Как муж — или как любовник?

Велвет облизнула губы, делая вид, что задумалась. Потом со смехом проговорила:

— Для начала ты будешь вести себя как граф… Чтобы я почувствовала себя женой и любовницей знатного вельможи…

Грейстил закивал, расплывшись в улыбке.

— В таком случае, миледи, я должен снять с вас платье самым аккуратным образом. Чтобы оно в процессе не разорвалось.

Раздевая жену, Грейстил всякий раз целовал ту часть ее тела, которая оголялась при этом. Наконец Велвет оказалась полностью обнаженной, если не считать чулок и красивых серебристых подвязок. Тогда он подхватил ее и тут же усадил на перину, чтобы ей было лучше видно, как раздевается он сам. Велвет же смотрела на мужа, затаив дыхание; своим высоким ростом, широкими плечами и чуть смугловатым лицом он напоминал короля Карла. При этом вид у него сейчас был… грозный и хищный, что, впрочем, лишь распаляло ее.

Раздевшись, он осторожно уложил ее на постель и тщательно раскинул по подушке ее чудесные золотистые волосы. Затем, чуть отстранившись, какое-то время любовался ею. Наконец с улыбкой сказал:

— Твои кудряшки пониже живота — как языки пламени на фоне серебристых подвязок. Ты ведь воспламенилась для меня, не так ли, дорогая Велвет?

С этими словами он склонился над ней и впился в ее уста жарким поцелуем. Оторвавшись от нее лишь на мгновение, принялся покрывать поцелуями ее шею, плечи, груди… Наконец, добравшись до живота, отстегнул подвязки, снял с нее чулки и стал целовать ноги и бедра.

Желание Велвет достигло предела, когда она вспомнила, как Грейстил целовал ее лоно. Тихонько застонав, она выгнулась дугой, давая понять, что хочет именно этого. И муж сразу же исполнил ее желание. В следующее мгновение его язык и губы коснулись нежных складок, и Велвет тут же почувствовала, как ее, словно острая боль, пронзило наслаждение. Когда же Грейстил закинул ее стройные ноги себе за плечи, из горла ее вырвался пронзительный крик, тотчас перешедший в хриплые стоны.

— О, Грейстил, Грейстил, Грейстил… — стонала она.

Ей хотелось, чтобы эти чудесные ощущения длились вечно, но вскоре по ее телу пробежала дрожь, и она еще несколько раз громко застонав, достигла оргазма и затихла в изнеможении.

Когда же она отдышалась, Грейстил чуть приподнял ее и тотчас уложил на живот. Прошло всего лишь несколько секунд, и Велвет почувствовала, как муж крепко взял ее за бедра и, снова приподняв, вошел в нее сзади.

Наслаждение было столь острым, что она, не удержавшись, закричала и судорожно вцепилась пальцами в простыню. Прошло совсем немного времени, и оба вскрикнули почти одновременно, ибо вместе в одно и то же мгновение вознеслись к вершинам блаженства.

А потом они долго лежали в полной тишине, нарушаемой лишь их тяжелым дыханием. Наконец Грейстил приподнялся и, чуть откатившись в сторону, заглянул жене в глаза, а затем нежно поцеловал в губы. Она посмотрела на него как бы с некоторым удивлением, потом с лукавой улыбкой воскликнула:

— Клянусь Богом, любовь графа стала для меня откровением!

— Благородное происхождение имеет свои преимущества, — ответил Грейстил, ухмыльнувшись. — Но имей в виду, дорогая, этот граф-любовник заставил твоего мужа ревновать. Может, теперь заставим поревновать графа?

Ведвет весело рассмеялась:

— Боюсь, моему мужу придется подождать, пока я не ублажу некоего капитана гвардии.

Грейстил тоже рассмеялся и, протянув руку, задернул занавеси балдахина.