Без маски

Толпы зрителей, собравшиеся в этот день в Эпсоме, старались пробраться поближе к той части поля, где находился король со своими придворными. Те, кому это удавалось, во все глаза смотрели на короля и на двух красивых дам, входивших в его небольшую свиту.

Взяв под руку лорда Лодердейла, Велвет пропела ему на ухо:

— Не надо жадничать, Джонни! Сделайте наконец крупную ставку. А я буду переживать за вас!

Шотландец расплылся в улыбке и хлопнул Грейстила по спине.

— Твоя жена — истинное сокровище! Мы с ней отлично проводим время, и я еще подумаю, отдавать ли тебе ее обратно.

— Возможно, я не соглашусь ее взять, — пробурчал граф.

Велвет весело рассмеялась:

— Возможно, ты и не получишь такого шанса.

Скачки в Эпсоме закончились лишь после захода солнца, и дам тотчас же усадили в экипаж. Шумно выдохнув и сбросив туфли, Барбара закинула ноги на противоположное сиденье и воскликнула:

— О Боже, как я устала! Можете подсчитывать свои выигрыши, если хотите, а я собираюсь спать до самого Уайтхолла. Тем более что его величество не даст мне сегодня ночью ни минуты покоя.

Велвет со вздохом откинулась на подушки и молча прикрыла глаза. Каждая минута этого ужасного дня давалась ей с огромным трудом, и теперь она не могла произнести ни слова.

Через несколько часов, уже ночью, Грейстил, лежа в постели, вспоминал события, произошедшие накануне. Совершенно случайно он увидел утром карету Барбары, подъезжавшую к Роухемптону, и поспешил в спальню к королю, чтобы поменяться с ним местами. К счастью, Карл успел покинуть спальню, а он, Грейстил, остался с белокурой актрисой. В результате он отвел от короля неприятности, но это слишком дорого ему обошлось. Ведь Вельвет, конечно же, уверена, что с актрисой спал именно он, ее муж.

Но могли он придумать что-то другое в сложившихся обстоятельствах? Нет, едва ли. Значит, он поступил правильно. Более того, он сделал бы то же самое, если бы снова возникла необходимость избавить короля от гнева Барбары. Он, Грейстил, был другом Чарлза, и у него не оставалось выбора.

А Велвет… Она должна верить ему! Если бы она ему верила… А впрочем, что она должна была подумать, когда вошла в их общую спальню и обнаружила его с другой женщиной? Да-да, ее нельзя упрекать. То, что она увидела, не допускало никакого другого толкования.

Грейстилу ужасно захотелось тотчас же пойти к жене и объяснить, что произошло на самом деле. Он уже приподнялся, собираясь встать с постели, но тут вдруг сказал себе: «А ведь эта женщина бросила меня накануне свадьбы, и понадобилось вмешательство короля, чтобы она изменила свое решение. Да-да, она никогда меня не любила, никогда мне не верила». Но не только это его раздражало.

Пожалуй, еще более раздражало то обстоятельство, что она всегда была готова поверить в худшее о нем.

Но ведь он с самого начала знал, что Велвет его не любила, разве не так? Женившись на ней, он решил, что в конце концов добьется ее любви. Следовательно, ничего не изменилось. Но наверное, ему надо вести себя как-то иначе. Похоже, что он слишком уж давил на Велвет, пытался всегда и во всем диктовать свои условия. А ведь любви нельзя добиться силой и давлением. Любовь не терпит насилия.

В конце концов лорд Монтгомери решил, что ему в общении с женой необходимо проявлять больше терпения.

День проходил за днем, а тоска не проходила; более того, Велвет пришла к выводу, что такой одинокой она еще никогда не была. До скачек в Эпсоме она еще надеялась, что Грейстилу удастся побороть свою болезненную ревность и он вернется в их общие апартаменты, однако его измена лишила ее этой надежды — Грейстил безжалостно растоптал даже то немногое, что связывало их в браке. Муж предал ее, и, думая о его предательстве, Велвет полыхала от гнева, но, как ни странно, все равно по нему тосковала.

Когда же к ней с визитом приехала Кристин, Велвет решила не говорить о своих неприятностях. Она внимательно слушала вдовствующую графиню, сообщавшую последние новости.

— Да-да, именно так, — говорила Кристин. — Похоже, что помолвка моего внука состоится очень скоро. Его родители, конечно же, ужасно рады, ведь это необыкновенно удачная партия.

— И кто же она? — осведомилась Велвет, ее одолевали неприятные предчувствия.

— Мэри Батлер, дочь герцога Ормонда! Помимо всего прочего, Мэри очень богата, так как герцог владеет замком Килкенни и обширными земельными угодьями в Ирландии. Кроме того, у него не менее обширные владения и в Англии, которыми король наградил его за долгие годы беспорочной службы.

— Но ведь Мэри всего пятнадцать! — в смятении воскликнула Велвет.

— Какое это имеет значение при дворе? Я, к примеру, вышла замуж в двенадцать… Итак, Ормонды, похоже, всем довольны, а мой внук станет со временем наследником богатейшего герцогства в королевстве.

— Но богатство — не гарантия любви и счастья!