Без маски

– Никогда, Ливи. Я не знаю, что будет завтра. Возможно, мы поругаемся из-за фирмы туалетной бумаги. Возможно, тебе не понравится жирность молока, а мне то, что ты сентиментальная. Но мы должны быть вместе. И я ухожу только, чтобы разобраться в себе и в тебе, но ничего из этого не выходит. Это привычка, отработанная годами, ведь раньше у меня не было любимой…

– Но ты Аманду так называл, – перебила она меня.

– Я никогда не говорил ей о том, что люблю её, просто не отрицал. Я желал поверить в то, что я могу жить без тебя, но, нет… не могу. Ты взрываешь мой мозг, малышка. И из-за тебя я потерял большую часть разума. И я готов быть полным придурком, только люби меня. Я хочу знать, что я нужен тебе… мне необходимы слова, – так тяжело было признаваться в своих слабостях, что я немного замялся.

– Конечно, нужен, Гранд, конечно, – прошептала Лив и погладила меня по волосам, придвинувшись ближе. – Ты всегда был мне нужен, всю мою жизнь. Я ведь была маленькой сестрёнкой Тео, а ты грозой района. Ты плохой мальчик, а я обычная девчонка. Всё, как по законам жанра мелодрамы. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, а ты был снисходительным ко мне. Столько лет и я до сих пор ощущаю себя такой же. Ты остался одним из самых желанных мужчин на планете, а я одна из многих, кто был у тебя.

– Нет, послушай меня, – я нахмурился на её признание и схватил её руки, сжимая в своих. – Я обычный, Ливи. Я жил так, потому что это моя защита от внешнего мира. Но ты сломала мою броню. Ты ведь принцесса, а я разрисованный наркоман. И плохие мальчики всегда привлекают девушек, только плохому мальчику нужна такая же плохая девочка только с замашками царской крови. И это ты, запомни это. Я ревную к Лесу, потому что ты с ним мила, а я хочу все эти чувства только для себя одного. Я не знал… не помню ласку в детстве, потому что мама всегда была занята Хью. Только и говорила про него, летела к нему, а я шёл к тебе, чтобы ты хотя бы поговорила со мной. Ты моё спасение из собственного Ада. Ты помнишь, когда я заорал в Лондоне, что люблю тебя?

Лив медленно кивнула, и я нервно улыбнулся. Раз это ночь признаний, то пусть знает всё.

– После этого Хью сказал мне, если я не оставлю тебя, то он разорвёт свадьбу с матерью. А я жил в таком ужасе с ней, она пила, истерила, глотала таблетки, обвиняла меня во всём, а я терпел. И появилась ты, и я вспомнил, что ты, наоборот, всегда меня поддерживала, ты могла меня направить на верный путь. И тогда, стоя внизу, а вы обе с разных сторон, я увидел, насколько моя жизнь могла быть другой, если бы я не был бы таким уродом, когда тебе было шестнадцать. А я ведь привык делать больно, меня научили только этому. И в тот момент, смотря на тебя, я принял неверное решение, но я ведь думал, что мама снова сойдёт с ума, не знал, что она уже больная на всю голову. Мне надо было схватить тебя и бежать, бежать, не оглядываясь, а я повёлся на ложь. А ты такая маленькая и такая хитрая изводила меня, что я готов был биться головой об стенку. Я только с тобой узнал, что такое ревность, веришь? Я никогда этого не испытывал. Разве этого мало, чтобы дать нам с тобой шанс стать счастливыми?

Я с надеждой смотрел в бледное любимое лицо, с потрескавшимися от ночной прогулки по холоду губами, покрасневшими глазами и опухшим носиком. Даже сейчас она была красива. Как нежный ангел, мой собственный ангел-хранитель.

– Я даже не думала, – прошептала Лив. – Почему жизнь была против нас, Гранд? Почему мы всегда выбирали не тех? Почему мы желали причинить друг другу боль, ведь и так настрадались каждый в своём ужасе?

– Я не знаю, потому что глупые, потому что всего лишь из плоти и крови, – ответил я. – Не уходи от меня.

– Я никуда не уйду, а если уйду, только чтоб вернуться, – улыбнулась Лив и, наклонившись, прижалась ко мне губами. – Прости меня, я истеричка.

– Я знаю, ты – моя истеричка, – улыбнулся я. – Моей вины больше, чем твоей. Я действительно тебя оскорбил. Это из-за меня так все получилось, я слишком много позволяю Коулу, а они осквернили нашу квартиру. Прости за то, что сказал. Ты имеешь право на всё, что у меня есть.

– Нет, не имею, я тебе никто, Гранд. И я понимаю это…

– Прекрати, – я отодвинулся и поднял её подбородок, заставляя посмотреть на меня. – И по хрен, что тебе сейчас это не понравится, но ты моя вещь. Ты громкая и яркая вещь, которую я никогда не смогу купить. И даже пытаться не буду, потому что и я вещь. Но из неодушевлённых предметов по отдельности, мы превращаемся в живых и одушевлённых, когда рядом друг с другом. Больше нет возражений по этому поводу?

– Нет, – прошептала она. – Я люблю тебя, всегда буду любить, Гранд. И если мы поссоримся, даже разойдёмся. Запомни, я не смогу разлюбить тебя.

– Вот это уже мне нравится, – тихо рассмеялся я.

– Надо заправить кровать, – напомнила Лив.

– А да, эти двое охренели полностью. Знаешь, раньше я никогда не задумывался о том, кто трахается на моей постели. А теперь мне противно даже туда ложиться, – покривился я.

– Теперь ты отчасти понимаешь мои чувства, – заметила она.