Без маски

– Ты не спишь, потому что хочешь быть всегда в курсе того, где находится Гранд в темное время суток. Ведь, я так понимаю, на тебя напали именно в сумерках. А страх предательства и измены рождён недоверием, опытом ваших отношений и нежеланием отдать ему свою жизнь. Подумай над этим и завтра я жду тебя к двенадцати в центральном парке при входе. Погуляем, и ты сама убедишься, что ты не боишься людей, не боишься прошлых связей Гранда, ты боишься себя. Ты провоцируешь людей, ты стараешься показать любой девушке, которая посмотрит на него, что он твой. И делаешь ты несколько извращенно. Я уверен, что если с твоим парнем раньше приходила спутница, то ты всячески делала ей гадости или намекала на то, что между вами что-то есть. Ты преднамеренно вызывала в них ревность и соперничество. Но и это нормально. Каждый человек собственник. И все, что происходит вокруг нас, напоминает мир животных. Укуси первым прежде, чем тебя съедят. Сильный подавляет слабого. Только тебе нет необходимости демонстрировать клыки всем, ты должна развернуться и встать за спиной Гранда, позволяя ему решать и защищать.

Его слова попали в точку, и я снова понимала, что всю свою жизнь носила маску, теперь я это знала, без сомнений. И самое удивительное, что единственный у кого было истинное лицо – Гранд. Он никогда не контролировал свои чувства. Он просто шёл и брал, он говорил всё, что вздумается, и его не волновали последствия. Он был настоящим. И сейчас я ощущала вину за все свои поступки, за все свои игры и его боль. Я умышленно водила его за нос, при этом усложняя себе жизнь. Я безвозвратная эгоистка.

«Боже, как это отвратительно», – я скривилась на свои мысли.

– Не надо, Оливия. Прошлое не вернуть и никак не изменить. Зато ты можешь сделать так, что настоящее перекроет всё, что было ранее, – посоветовал Адам.

– И как… что мне делать? – Взмахнула я руками.

– Сегодня ничего. Отодвинь от себя пока эти мысли, мы поговорили, нашли несколько ответов на твои страхи и отрезали этот ненужный орган. Ты должна так же сжечь воспоминания.

– Как?

– Забыть ты никогда не забудешь, просто постарайся плохое заменить хорошим. Мы сейчас поиграем, я это Гранд, ты это ты. Я рассказываю тебе событие из прошлого, а ты мне в противовес этому приятное воспоминание оттуда же. Поняла? – Предложил он, а я с сомнением кивнула.

– Оливия…

– Ливи. Он зовёт меня Ливи, – перебила я Адама и улыбнулась его голосу, прошелестевшему в голове.

– Ливи, мне было так хорошо с той блондинкой пару часов назад, я с ума сошел от неё, – протянул мужчина.

Я хихикнула и потерла лоб от такого заявления.

– Соберись, – серьезно произнес Адам, а я зажмурилась на секунду.

– Ладно. Говоришь, хорошо было? – Ещё улыбаясь, спросила я его, и он кивнул. – Ты сорвал мне розу с нашей клумбы через месяц, как вернулся с лечения. И сказал, что я не похожа на неё. Цветок легло сломать и выбросить. Ты вырвал его из моих рук и раздавил лепестки пальцами. А потом ты посмотрел на меня и прошептал: «Я скучал по тебе, малышка».

Я, как сейчас, видела это воспоминание в ночи и его голос полный горечи, только я не распознала её, просто была юна и глупо улыбалась ему, брякнув: «Тепло для осени, правда?»

– Я изнасиловал тебя, забыв об этом эпизоде, потому что ты мне была не нужна, – резкий голос Адама разрезал воздух, и моё сердце болезненно кольнуло.

– Ты не насиловал, я сама этого хотела. Просто, будучи обиженной, униженной и представившей тебя своим принцем бурно отреагировала на ту ночь. А ты был пьян, ты шептал мне нежности, перед тем как тебя вырвало. Да, было неприятно. Но благодаря тебе я взрослею, ты мой учитель…

– Оливия, противоположную ситуацию. Не оправдывай ни его, ни себя. Я жду антоним, – перебил меня психолог, а я очнулась. Ведь говорить эти слова должна не ему, а Гранду.

– На Рождество после твоего приезда ты не пришёл, а тебя все ждали. Твоё место пустовало за столом. Но когда я поднялась к себе в спальню, то на кровати нашла мой любимый крендель с изюмом и открытку с поздравлениями. А я так тебе и не подарила свой подарок, он остался лежать в моей тумбочке. Стеснялась, я восстановила твою нотную тетрадь, которую ты разорвал три года назад перед отъездом. Ты любил писать песни, играть на гитаре и фортепиано, а я таяла… тихо… незаметно для тебя. Эти звуки до сих пор играют на струнах моей души. Ведь это ты, – улыбнулась я.

– Ты потеряла из-за меня ребенка.

– Я не жалею об этом. Я была маленькой для материнства. А ты, когда узнал через пять лет, не дал мне убежать от этого, ты крепко обнял меня и пообещал, что все будет хорошо.

– Я изменял тебе.

– Ты пел для меня и только для меня. Ни одной из своих тел ты не показывал своего таланта, а мне подарил. Ты приходил ко мне и наигрывал мелодии, перебирая струны гитары. Твои глаза блестели от радости, от внутреннего желания быть признанным. И ты добился этого.

– Я бросил тебя и не желал возвращаться.

Я закусила губу, чтобы губы не дрожали от одной из самых страшных фраз, которую я не хотела слышать никогда.