Без маски

– Гранд, познакомься это Адам, психотерапевт Лив, – произнёс Лес, и я поднял голову, встречаясь в изучающими меня глазами за стеклами очков.

– Оу, – я подскочил, и стыд проснулся, видя красочное последствие моей ревности.

– Добрый вечер, Гранд, – улыбнулся мужчина и протянул мне руку.

– Добрый, прости, что так тебя, – я пожал его ладонь и взглядом указал на скулу.

– Я ведь жив, всё в порядке. Правда, моя девушка истошно вопила, когда увидела и обещала свернуть твою шею, но успокоилась, – хохотнул он.

– Я вас оставлю, – сказал Лес и вышел из гостиной.

– Присядем, я думаю, нам нужно о многом поговорить, – предложил Адам, и я кивнул.

Мы расположились: я на диване, он на в кресле, и оба замолчали. Я не знал, что говорить, а он смотрел на меня, что я поёжился под этим пристальным взглядом.

– У неё… она правда так страдала из-за меня? – Сглотнув, нарушил я тишину.

– Она страдала, но не из-за тебя, а из-за себя, – спокойно ответил Адам.

– Это вряд ли не из-за меня, ведь я придурок, – усмехнулся я.

– Вы оба неправильно начали строить отношения. Вы оба желали сделать друг другу больно, и с извращением наблюдали за последствиями. Но это нормально, вы защищали чувство собственного достоинства, – ответил он и я посмотрел на него.

– Я не знаю, что мне делать дальше. Я очень хочу, чтобы она была со мной, чтобы была счастлива и улыбалась мне, чтобы ничего больше не разрушило нас, – выдавил я из себя признание.

– Ты хочешь, чтобы она вышла за тебя замуж, верно? – Спросил он.

– Да.

– Но для неё это пока неприемлемо. А твоё желание продиктовано страхом потерять её. Ведь если у тебя будет документ, подтверждающий, что она по закону твоя, и теперь никуда не уйдет, ты потешишь своё самолюбие и сломаешь её. Я прав?

– Да.

– Я тебе расскажу кое-что, о чём редко делюсь с кем-то. Моя девушка, Римма, она не желает выходить за меня замуж… одиннадцать лет. Мне тридцать пять, и мы с ней живем вместе уже восемь лет постоянно, у нас есть дочь и сейчас мы ожидаем вторую. Но мы не расписаны. Это та степень доверия, к которой должен стремиться ты, – неожиданно произнес он, а я немного приоткрыл рот.

– Но как ты спокойно живёшь? Ведь твоя женщина родила тебе ребенка, и ты не женился на ней? – Изумился я.

– Вот так. Я счастлив, потому что я знаю, Римма – моя женщина. Я доверяю ей полностью. Она тоже психолог, только работает с парами на грани развода. И мы видим много судеб, которые поженились из-за страха одиночества, из-за желания привязать, поставить печать на человеке. И это приносит такие неутешительные плоды. Я знаю, что когда-нибудь мы пойдем и поставим свои подписи, но это будет обычным днем. Потому что мы уже давно себя считаем мужем и женой. И закорючка на бумаге ничего не изменит для нас, – объяснил он.

– Вам проще, вы оба психологи, – усмехнулся я.

– Когда дело касается личной жизни, то все знания испаряются, и я становлюсь обычным мужчиной, который испытывает и угрызения совести, и ревность, и желание врезать. Но я тут же вспоминаю её улыбку для меня, поцелуи, полные любви и нежности. Всё сразу приходит в норму. У вас с Оливией тоже есть такие моменты, она мне рассказывала. Мы много говорили о тебе.

– Она сейчас в порядке?

– Она разобралась в своём психологическом состоянии и мотивах поступков. Вы настолько похожи, что это удивительно. Все то, что ты чувствуешь, ощущает и она. Посмотри в зеркало и увидишь её. Я ответил на твой вопрос?

– Значит, она тоже душевно умирает, как и я, – подытожил я. – Но если я сейчас полечу к ней, то это будет неправильно.

– Почему?

– Она всегда делает шаги ко мне, а я сжигаю эти мосты. И если сейчас я брошу всё и поеду к ней, даже встану на колени, даже буду орать, какой я мудак, то в будущем мы расстанемся. Я задавливал её своим мнимым авторитетом, я не давал ей дышать, а должен был быть всего лишь любящим мужчиной. Всё это произошло из-за моего страха быть преданным, меня в жизни только и предавали. Никто не говорил мне правду, никогда. И вырос я во лжи, любил мать, и она предала меня. Меня все покидали, никто не задерживался рядом. Но я забыл, что в это число не входила Ливи. Даже когда я считал, что она променяла меня на своего отца, она оставалась со мной. А я не смог, – импульсивно говорил я, что даже встал.

– До Оливии это дошло на третий – четвертый день нашей терапии, а ты понял всё сразу, – улыбнулся Адам, я посмотрел на него как на больного. Я здесь душу выворачиваю, а он такой спокойный, да ещё и сравнивает нас!

– Ты знаешь, что делать, Гранд. Тебе надо вернуть свою жизнь, а не подстраиваться под Оливию. Когда ты сам встанешь на ноги и будешь ощущать твердую землю под собой, тогда ты найдешь тот самый выход, – он поднялся с кресла.

– Ты уходишь? Но я ни хрена не понял! – Возмутился я.

– Понял, всё ты понял. Прекрати играть в маленького мальчика, который ничего не умеет и ждёт помощи. Сейчас тебе никто не поможет, и ты можешь надеяться только на мужчину внутри. Удачи, – бросил он и вышел из гостиной.