Без маски

Многие считают, что это легко сконцентрироваться на нападавшем, когда твоё тело ноет и тебя первый раз бьют. Ты не знакома с таким видом боли, и ты не знаешь, как с ним бороться, выработать спасительный иммунитет. Голова обещает взорваться от пульсации, глаза видят чёрные точки, изображение размытое, а тошнота уже вот-вот покажет себя во всей красе. Нет, у тебя никаких шансов, чтобы защититься. Потому что нападение было спонтанным и нечестным – со спины. Но наркоманы так и поступают. И, к сожалению, они доводят дело до конца. Только потом придёт осознание, только потом они увидят, что сделали и будут открещиваться от случившегося, обманывая, что это не они.

Мои волосы снова скрутили, и Аманда подняла мою голову к себе, заставив открыть глаза и посмотреть в её искажённое злостью лицо.

– Теперь вали отсюда, сука, иначе я за себя не ручаюсь, убью к чертовой матери, – процедила она мне в лицо и отпустила.

Но психи не останавливаются, пока до конца не убедятся, что жертва поняла то, что они хотели от неё получить. Они желают выместить на тебе всё, что накопилось у них внутри, даже если ты ни при чём. Но ты попала под горячую руку, ты во всём виновата. Только ты. И благодаря наркотику они не чувствуют боль, пока он активизирован в их крови. И они сильнее тебя, только потому что не думают, куда бьют, а просто это делают.

И только ты начинаешь видеть все более или менее чётко, уже собралась с силами для защиты, так для тебя уготован ещё один сильный удар в живот, что ты скулишь и хватаешься за него, а в глазах снова темнота, дышать становится просто невозможно. И этого мало, тебя берут за волосы и просто тащат по полу, вырывая их, ты цепляешься ногтями за эти руки, а Аманда специально швыряет в стену другой стороной головы, что ты не успеваешь набрать воздуха для этой боли, выставить барьер из рук, чтобы избежать болезненного столкновения. Что-то тяжёлое летит в тебя и прижимает своим весом, а тебе уже всё равно. Кровь на языке, говорит о том, что никогда нельзя недооценивать противника.

Боль по всему телу сковывала сознание, я находилась в шоке. Единственная мысль в голове на тот момент – спать. Но я должна была попросить о помощи, я не могла сама себе поставить диагноз, но как минимум сотрясение я заработала. Надо было прислушаться, но ничего не происходило, была тишина, не считая непонятных звуков в ушах. Приподнявшись на руках, я кое-как откинула с себя чемодан, и через секунду поняла, что сделала это зря. Надо было притвориться мёртвой, а не пытаться геройствовать. Смачный удар кулаком по челюсти, и я услышала скрип зубов, животу тоже досталось, что я рухнула на пол, сплёвывая кровь. По инерции подвигала челюстью – больно, но не сломана. Просто закрыла глаза и расслабилась.

– Полежи здесь, сейчас тебя заберут, – рассмеялась Аманда надо мной, а я пыталась унять сердце.

Слышала, как хлопнула дверь. У меня было немного времени, чтобы уйти, хотя о чём это я? Уйти? Скорее доползти до лифта. Да, жалкое зрелище. Но встать не получалось, крутило живот, с каждым движением я глубоко дышала, чтобы не вырвать. Зрение так и не восстановилось, а руки горели от ран, губа саднила.

В моменты, когда тело находится под воздействием болевого шока, оно не чувствует всей палитры последствий такого возвращения Аманды. Поэтому оно встаёт, хотя перед глазами всё в тумане не только из-за сильного удара по голове, но и из-за слёз, и, держась за стену, пытается делать шаги. Падает и снова поднимается, оставляя после себя пятна крови с ран рук. Писк лифта и ты дрожащими пальцами жмёшь на знакомые цифры, хоть бы успеть.

Хоть сейчас все богини были на моей стороне и двери тихо закрылись, а я вздохнула и прижалась лбом к холодному металлу. Придётся идти снова. Каждый шаг для тебя – это подвиг, голова уже не соображает, где ты, кто ты, куда ты идёшь. Но знакомый номер апартаментов упорно засел в мозгу, и ты плетёшься по стенке, едва перебирая ногами. Они так сильно дрожат, что от усилий тебе начинает тошнить. Но рвать нечем, кроме желудочного сока вперемешку с кровью. Ты ведь так и не поела.

И вот она спасительная квартира. Горло пересохло и гадкий привкус на языке, и я только могла хрипеть. Говорить было больно из-за удара. Никогда бы не подумала, что у Аманды так он поставлен. А я оказалась слабой перед физической силой. И меня было некому защитить.

Шум за дверью казался далёким, хотя там кричали. Меня просто не слышали, а я знала, что ещё чуть-чуть и я отключусь. Но даже сейчас пыталась бороться за жизнь, в ту секунду мне казалось, я умру от кровоизлияния, гематом. И я боялась этого. Поэтому сделав над собой усилие, подняла руку и схватилась за звонок, держа его до тех пор, пока дверь не распахнулась, и я не полетела вперёд, оказавшись без опоры. Меня подхватили, и изо рта вырвался сиплый хрип, меня обняли за талию, тронув воспалённую, горящую кожу.

– Лив, мать твою, Лив! Лайла! – Закричал Коул. Различала голоса, когда меня подняли и перетащили, положив на что-то мягкое.