Без масок (СИ)

– Я не специалист в красивых речах, Синдзи-сан, – произнёс он. – Поэтому буду краток и лаконичен. Вам нужен меч. Клинок, который не будет ощущаться как металлическая палка… – сглотнул он, унимая волнение. – Я хотел вам помочь, но в одиночку это сделать трудно. И тогда я пришёл в Токусиму и бросил клич. И жители города откликнулись. Все. Аристократия и простые люди, преступники и жрецы, мы все объединились в желании помочь вам. Каждый из нас что-то сделал. Мы обсуждали, собирали деньги, организовывали, искали… старались действовать тихо, чтобы это было сюрпризом. Это дар всего города. Сотни тысяч людей склоняют головы и просят принять этот дар.

Посмотрев в сторону собравшихся людей, Казуки поднял и резко опустил руку. После чего из первых рядов токусимцев вышел паренёк лет двадцати, который на вытянутых руках нёс катану. И от него прямо-таки сшибало смесью гордости, воодушевления и восхищения.

– Ни грамма органики, – произнёс Казуки тихо. – Этот меч – сплав традиций и самых высоких технологий.

Взойдя на сцену и подойдя к нам, парень глубоко поклонился, выставив вперёд руки, на которых покоился меч. Чёрные лакированные ножны, белая самэ на рукояти – как правило, это кожа ската, красная обмотка этой самой рукояти, золотистого цвета металлические части катаны. С одной стороны – обыкновенная классика, но… Сложно это объяснить. Для меня в тот момент огромная толпа токусимцев в эмоциональном плане представляла собой нечто аморфное, но, несомненно, единое, и парень, стоящий передо мной с мечом в руках, был… щупальцем этой массы. Не отдельным человеком, а словно рукой этой толпы. Даже не так. Аморфное – не то слово. Я словно перед огромным пылающим нечто стоял, и языки пламени этого существа протягивали мне меч. Я рациональный парень. Материалист. Умом я понимал, что со мной происходит, понимал и боролся с этим. Как мог. Не хотелось мне быть поглощённым чужими эмоциями. Тем не менее… некоторую адекватность я в тот момент всё же потерял.

– Наши души вложены в этот меч, – произнёс парнишка, не разгибаясь. – Не побрезгуйте, господин.

Его последние слова отозвались во мне раздражением. Подняв голову, окинул взглядом многотысячную толпу людей

– О какой брезгливости ты говоришь, Токусима? – произнёс я, незаметно даже для себя используя Голос, от чего парень, стоящий в поклоне и по-прежнему держащий в руках меч, вздрогнул. – Разве кто-то может пренебречь подарком, глядя на ваши души? – сделав небольшую паузу, я продолжил: – Я не понимаю, чем заслужил твоё отношение, Токусима. Восхищение, преданность, уважение. Как я могу пренебречь всем этим при взгляде на тебя? – уже даже не говорил, а цедил я слова. – Это раздражает… Я не желаю больше слышать подобных слов.

И Токусима услышала меня. Парень с мечом начал дрожать, а по толпе жителей города, собравшихся сегодня здесь, пробежала волна. Десятки тысяч человек склоняли головы в поклоне. Из-за чего я поджал губы. Они вообще поняли, что я пытался до них донести?

Протянув левую руку, взял протянутый мне меч. Длина, тяжесть, внешний вид. Он мне нравился. Чуть выдвинув клинок из ножен, глянул на тёмную сталь. Хищно. Мы определённо с тобой подружимся.

– Я принимаю дар. Слышишь, Токусима? Я принимаю твой дар! – поднял я руку с мечом. – Я принимаю твою душу! – молнии заструились по моему телу, но я уже ни на что не обращал внимания, отдавшись эмоциям. – И можешь поверить мне на слово, Токусима, он всегда будет рядом со мной! Даже если ты его не видишь… – сжал я кулак, убирая меч в подпространство. – Он всегда будет рядом. – опустив левую руку, я медленно поднял правую, в которой появился тот самый меч, но уже без ножен. – Как и ты, Токусима. И пусть тот, кто решит выступить против тебя, молится, потому что первым, с кем он столкнётся, буду я.

***