Без меня (СИ)

Наш разговор длился уже более пяти минут и я прекрасно понимала, что этого времени достаточно для того, чтобы Саша по своим каналам выяснил откуда был звонок, а по номеру мобильника он в два счета вычислит, где была приобретена сим-карта. К вечеру он, наверняка, уже будет в этом городе. Только все зря... Даже, если кто-то и узнает меня на фотографии, то что ему это даст? С этим городом меня абсолютно ничего не связывало, а с железнодорожного вокзала поезда уходили в три разных направления нашей необъятной родины, плюс автобусная станция и десятки рейсов в маленькие провинциальные городки и деревеньки. И жизни не хватит, чтобы проверить их все... А самое главное - уже полгода я была Савельевой Анной Вячеславовной, о чем Саша и не подозревал, разыскивая меня под моей прежней фамилией.

- Не ищи меня. Не теряй времени, это бесполезно. Думаю, выяснить откуда я сейчас звоню для тебя не составит труда, только к тому моменту, когда ты приедешь, я уже буду далеко от этого города. Но ты же все равно приедешь... - усмехнулась я, - Сумка в камере хранения железнодорожного вокзала, ячейка 27. Забери ее и будем считать эту историю законченной.

Не дожидаясь его ответа, я отняла трубку от уха и нажала на отбой. Еще несколько секунд подержала палец на той же кнопке и, мигнув на прощание заставкой, телефон выключился. Бросив его в урну, я поднялась со скамейки и направилась к выходу из парка.

И все-таки, не так то это просто, как кажется, - начать жизнь с нуля... Незнакомый город, чужие лица вокруг, страх, смятение, бесконечные "а если бы". Саше, в этом плане, конечно было легче, он оставался там, в далекой родной Москве и даже, если ему действительно было больно, то знакомая обстановка и друзья помогали залечить раны, которые с каждым днем потихоньку рубцевались, оставляя в душе лишь едва заметные шрамы.

Возможно, не смотря ни на что, мне и хотелось бы совсем другой развязки этой истории... Иногда я даже представляла, как он все-таки меня найдет, крепкие объятия, пламенные признания. Только, "принц на белом коне" и "опер на черном Форде" имели существенные различия. В реальности все гораздо сложнее, чем в сказках и мы со Степновым были настолько разными, что даже находясь какое-то время рядом, каждый из нас жил в своем мире, куда другому входа не было. В то время когда я ассоциировала свою жизнь с романтической мелодрамой, жизнь Саши скорее походила на криминальный боевик, где каждый новый день мог стать последним. Это были отношения, изначально идущие в никуда...

С каждым днем постепенно привыкая к своему новому дому, уже неосознанно отзываясь на когда-то совершенно чужое имя, все реже и реже вспоминая события той последней ночи, я медленно, но верно покидала жизнь Степнова, словно меня в ней никогда и не было. А вот его частичка навсегда осталась со мной. Озорная девчонка с хитрым огоньком в карих глазах, похожая, как две капли воды, на своего отца. Александра, Сашенька, Сашка...

"Страх в этих глупых и бедных словах.

Знаешь, правда не в пошлых рублях.

Пальцы вновь ты ломаешь свои,

Мы разделены на "я" и...

Вверх поднимается снова рука

Надоело, так значит - пора

В безотрывном процессе вранья,

Мы разделены на "ты" ...

Мы разделены на "ты" и "я"!

Вдох на прощание,

Пообещай мне все изменить.

Так бесполезно, это не честно - падая в бездну любить." (Мураками)