Без Москвы

Казенная квартира председателя Совета министров Российской империи князя Николая Голицына находилась на Моховой, 34. Сейчас тут Театральная академия. 26 февраля в 12 ночи здесь собрался Совет министров, чтобы принять заранее разработанное и обдуманное решение – распустить Государственную думу. В понедельник 27 февраля Дума должна была быть распущена. Это решение было принято быстро, а потом начали обсуждать, а что делать вообще. Глава военного округа Хабалов явно был растерян. Военный министр Беляев тоже никаких особых советов не давал. Министр внутренних дел Протопопов говорил не по существу. Просидели до четырех утра, ничего не решили и договорились собраться в 8.30.

27 февраля, 8.30 утра – в этот час в городе начался массовый бунт запасных гвардейских частей. Первыми восстали Волынцы. Следом поднялись саперы, кексгольмцы, преображенцы – восстание нарастало как снежный ком.

«Погасить бунт не можем, ситуация в столице критическая», – все последние сутки Ставка императора в Могилеве получала тревожную информацию о событиях в Петрограде. Государю писали и Протопопов, и генерал Хабалов, и премьер-министр Голицын, и глава Думы Родзянко. Но в то, что в столице уже идет революция, царь верить долго отказывался. Ведь Николай получал также письма и из Царского, от Александры Федоровны. Императрица считала, что народный бунт – дело временное и не очень опасное, а корень всех зол – теплая погода и мятежная Дума.

Государыня привыкла, что в семье она старшая и что когда Николай II уезжает в Ставку, именно она является оком государевым в столице. Но в эти дни ее внимание было рассеяно: заболели дети. Сначала Алексей и Ольга, а потом Татьяна слегли с корью. Александра Федоровна как заботливая мать занималась почти исключительно их здоровьем. Тем более что и премьер-министр Голицын, и министр внутренних дел Протопопов сообщали вести не слишком тревожные. Они говорили, что есть беспорядки, но полиция действует, к вечеру будет наведен порядок. Только 26 февраля, вечером, Александра Федоровна поняла: ее обманывают. Ситуация в Петрограде чревата бунтом. Она дала тревожную, даже паническую телеграмму в Могилев.

Днем 27 февраля и властям стало ясно: восстание необратимо. Город стремительно занимали взбунтовавшиеся части. Они уже взяли «Кресты» и разграбили арсенал, убили нескольких офицеров. Попытки послать против них верные части проваливались. Ситуация усугублялась тем, что министры были расколоты – одни требовали отставки Протопопова, другие предлагали начать переговоры с Думой. Верных частей нет, настроение офицеров совсем ненадежное. Впрочем, в столице было несколько десятков военных училищ. Но власти не использовали этот резерв.

Александра Федоровна в своем кабинете, в Царском Селе

Власть оказалась безынициативна, она не сделала ни одного шага, чтобы предотвратить события.

27 февраля в 17 часов в Мариинском дворце снова собрался Совет министров. Позже оказалось, что это было последнее заседание в истории Российской империи. Голицын, Беляев, председатель Думы Родзянко, Протопопов, великий князь Михаил Александрович (брат Николая II) – они хотели принять какие-то решения. Протопопова убеждали уйти в отставку, и он, наконец, согласился, сказав «теперь мне остается только застрелиться». Послали телеграмму в Могилев – предложили создать новое правительство во главе с князем Львовым, а Михаила Александровича назначить регентом. В общем, это предложение о том, чтобы Николай II отрекся от престола. В 8 вечера получили окорачивающую телеграмму от Николая II: «28 февраля буду в Петрограде, никаких решений без меня не принимать».

Но Николай опоздал. 28 февраля восстание победило. Теперь поворот назад был почти невозможен. К полудню мятежники взяли Петропавловку. У Думы Родзянко и Керенский принимали присягу у восставших полков. Полицейские в панике прятались. Власть в свои руки взял думский временный комитет, уже был создан Петроградский Совет. Царские сановники остались одни. В середине дня солдаты арестовали генерала Хабалова; Протопопов, по слухам, скрылся. Последним прибежищем защитников прежней власти стал Главный штаб. Оттуда министры и генералы Российской империи разбрелись кто куда.

Последнюю ошибку царь совершил, выехав в Петроград 28 февраля и изолировав себя от Ставки, где он мог рассчитывать на поддержку.

Судьба России решилась в вагоне императорского поезда. Поздно вечером 28 февраля император выехал из Могилева в Царское село, но путь был закрыт. Революция уже охватила железные дороги, и императору пришлось через станцию Дно свернуть в Псков. Весь день 2 марта был посвящен раздумьям о том, сложить ему свои полномочия или нет. Все командующие фронтами советовали подать в отставку. Только командующий Черноморским флотом адмирал Колчак предпочитал не отвечать вообще. 2 марта в 3 часа дня император сложил свои полномочия. Еще за неделю до этого ничто не предвещало такого исхода.

Вагон-салон поезда, где 2 марта 1917 года Николая II отрекся от престола

Виктор Шкловский – террорист и филолог