Без Москвы

Поджог трибун и взрыв памятника – только своеобразное заявление о намерениях. Подполье готовило серьезные теракты – в гостиницу «Астория», где жил диктатор Петрограда Григорий Зиновьев, внедрился таганцевский боевик. Планировалось нападение на поезд наркома Льва Красина. Заговорщики приобрели типографию и динамит. Установили постоянные связи с полковником Эльвенгреном, руководителем финских антибольшевистских добровольцев, и главой Русского политического комитета в Варшаве Борисом Савинковым.

К 28 августа террористы – савинковцы готовили покушение на Ленина и Троцкого. Это должно было стать сигналом к всеобщему восстанию в Петрограде.

Но боцман Паськов был схвачен чекистами и согласился с ними сотрудничать. Он сыграл роль провокатора. Согласие сотрудничать с ВЧК дал и другой кронштадтец – Комаров.

Владимира Таганцева арестовали 31 мая 1921 года. В этот же день организация потеряла своего боевого командира – Юрия Германа. Он и офицер Евгений Болотов были убиты на российско-финской границе, в районе реки Сестры. Они были курьерами, которые ходили из Петрограда в Гельсингфорс (Хельсинки) по заданию Петроградской боевой организации. После убийства Германа чекисты заявили, что именно у Юрия Павловича нашли документы, изобличающие Таганцева. Хотя, на самом деле, это было не так: об организации знали от кронштадцев – агентов ВЧК. А такое заявление сделали, чтобы их не раскрывать. Начались массовые аресты.

Вслед за Таганцевым арестовали еще 180 человек, Гумилева среди них не было. За день до убийства Германа и ареста Таганцева он уехал в Крым.

Уже 5 июня петроградские чекисты рапортовали: никакого заговора нет, все арестованные – брюзжащая интеллигенция, знакомые Таганцева. Его, как не первый раз замеченного, расстрелять, остальных отпустить. Но у иностранного отдела ЧК в Москве была секретная, не вызывающая сомнений информация – в Париже, Берлине, Гельсингфорсе эмиграция в августе ждала восстания в Петрограде.

Самым талантливым из своих следователей Феликс Дзержинский считал Якова Агранова. Ему было всего 28 лет. Он считался «специалистом по интеллигенции». Агранов прибыл в Петроград, изучил протоколы допросов, донесения попавших в сети ЧК бывших кронштадтских бунтовщиков, сообщения заграничных резидентов, материалы обысков. Ему стало очевидно, что перед ним не просто группа террористов, а люди из законспирированной тайной антисоветской организации. В их числе и председатель петроградского Союза поэтов Николай Гумилев.

Яков Агранов

Дзержинский писал начальнику Секретного отдела ВЧК Самсонову: «За делом Таганцева надо наблюдать. Имеет огромное значение. Можно разгромить все очаги правых белогвардейцев. Не стоит ли важнейших перевести в Москву в нашу одиночку? Это дело может нам раскрыть пружины Кронштадтского восстания».

6 июля 1921 года Гумилев возвратился из Крыма с напечатанной новой книгой «Шатер» и узнал, что Таганцева взяли, Герман убит. По городу ползли слухи о повальных арестах, но в поведении Николая Гумилева ничего не изменилось. Более того, он не прекратил подпольную деятельность.

Есть воспоминания литератора Сильверсвана, которому Гумилев в июле 1921 года рассказывал, что существует большая разветвленная подпольная организация, разделенная на пятерки: одну из пятерок возглавляет он, Гумилев; у них есть связи и в Красной армии, и среди советских чиновников; арестована только небольшая часть участников этой организации, Таганцев, конечно, никого не выдаст, он человек надежный.

Агранов во что бы то ни стало должен был заставить арестованных говорить. Ведь все, чем пока располагало следствие, – агентурные сведения. Агранов начал практиковать ночные допросы, подсаживал в камеры провокаторов, сообщал арестованным, что Петроград на военном положении, поэтому их расстреляют без суда. Он работал неформально, что называется, с огоньком.

Во время допросов, которые Агранов любил проводить в реквизированных барских квартирах, неожиданно доставал из-под стола банку с заспиртованной человеческой головой и спрашивал: «Вам этот человек знаком?» Голова была Юрия Германа. Действовало безошибочно: слабонервные подследственные немедленно начинали давать показания.

И вот в течение месяца он сумел сломить Таганцева, не прибегая к пыткам. Чекист внушил бедному географу: партия хочет прекратить Гражданскую войну, договориться с бывшими политическими противниками, но для этого Таганцев должен рассказать всю правду об организации. Тот дрогнул, потом одумался.

В ночь с 21 на 22 июля в камере № 87 на Гороховой, 2, Владимир Таганцев попытался покончить жизнь самоубийством – повеситься на скрученном полотенце. Он знал, что в тюрьме его жена, у престарелых родителей ютятся его маленькие дети двух и пяти лет – он не мог противостоять психологическому давлению Агранова. Вынутый из петли, он подписал договор со следователем. Яков Агранов от имени ВЧК гарантировал Таганцеву открытый процесс и то, что ни он, ни арестованные по его делу не будут расстреляны. Таганцев дал откровенные показания.