Без мужчин жить проще (СИ)

— Не думаю, что бы его это смутило. С тех пор многое изменилось. Да, ещё кроме Цветного бульвара, он ещё предпочитает Сухаревку.

— Это ничуть не лучше, — рассмеялся Максим. — Раньше, напротив здания Шереметьевской больницы, был самый знаменитый рынок, где сбывали краденое. Там можно было купить всё что угодно, от полотен известных художников до крайне редких книг. Там…

— Хватит, хватит, — я замахала на него руками. — Рядом с тобой я чувствую себя тёмной и необразованной.

— Просто ты, как и многие москвичи, совершенно ничего не знаешь о городе, в котором живешь. А в остальном ты замечательная, — он как-то особенно нежно посмотрел на меня, и я поспешно перевела разговор на другую тему.

После этого разговора, когда меня особенно доставал Джеймс своими претензиями, я про себя посмеивалась, что он не знает истории так горячо любимого им Цветного бульвара.

Сначала мы купили ему одну квартиру, потом другую, которую он стал сдавать, а потом он вдруг решил, что ему нужен офис. Мы посмотрели несколько вариантов, из которых он выбрал, на мой взгляд, самый неподходящий. Самое смешное началось после, когда он стал требовать, чтобы я договорилась с другим жильцами о продаже квартир. На мой вопрос «зачем ему столько квартир в одном доме» он ответил, коверкая русские слова:

— Я поставлю двухъярусные койки в каждой комнате и буду сдавать своим соотечественникам посуточно.

— И сколько будут стоить сутки? — поинтересовалась я.

— Двадцать пять долларов, — ответил он, не моргнув глазом, а я подумала: «какие же они всё-таки капиталисты».

Пришлось нам с Ричардом, которого я взяла в качестве охраны, познакомиться с остальными жильцами. Мне удалось продать ему три квартиры из этого дома, но остальные три семьи никак не хотели уезжать. Но Джеймс ничего не хотел об этом слушать. Придя в очередной раз после переговоров, я сидела у Иры расстроенная и злая.

— Никак не могу отделаться от ощущения, что, работая с иностранцами, я стала так же глупо выглядеть, как они, — пожаловалась я ей. — Мне кажется, что у меня даже появился акцент в русском языке.

— Уж лучше бы ты, подруга, разговаривала с ними по-английски, заодно бы язык выучила.

— О чём ты? С моими-то школьными знаниями? Мы итак друг друга не понимаем. Вот что мне делать с гостиницей? Завтра Ричард будет ждать ответа, как прошли переговоры о продаже. А жильцы всем довольны и не хотят уезжать.

— Слушай, а они, эти англичане, считают, что все должны выехать только потому, что Джеймс хочет сделать гостиницу в их доме?

— Джеймс считает, что деньги могут всё, — вздохнула я. — И если он сделал им выгодное, с его точки зрения предложение, они должны немедленно собирать вещи.

— А предложение действительно выгодное?

— Да нет, конечно. Где ты видела, чтобы от иностранцев поступали выгодные предложения? Они считают деньги вовсе не хуже, чем наши товарищи.

— Да уж, тяжела твоя доля, — Ира подлила мне ещё кофе. — Но не расстраивайся ты так, что-нибудь решится. — Слушай, а этот Ричард тебе в чём-нибудь помогает, кроме как телефоны клиентов даёт?

— Ну, он иногда ходит с нами на просмотры, если клиент плохо говорит по-русски и держит их за руку во время сделки.

— Как за руку?

— У них случается нервный шок, когда они понимают, что оставили свои кровные в нашем русском банке, а документы на квартиру будут только через две недели. А на руках у них только какой-то банковский договор, в котором написано, что в случае, если квартира не зарегистрирована в регистрационной палате, они могут забрать свои денежки обратно. Только они всё равно не понимают, почему во всём мире деньги перечисляют со счёта на счёт, а у нас надо везти в чемоданчике в тот банк, в который тебе скажут. Для этого и нужен Ричард, он хлопает по плечу и говорит: «Это Россия. Здесь все так делают. Клади доллары в этот ящик, а ключ от него можешь взять себе, только ты всё равно не сможешь взять деньги раньше, чем через две недели. Да, это Россия, здесь все так делают. Верь мне, я англичанин. Всё будет хорошо».

Ира улыбнулась.

— А почему они верят этому Ричарду, как родному?

— Ну, ты бы тоже верила русскому в Америке, разве нет? У них выхода нет другого.

— Забавная у тебя теперь работёнка и времени стало много свободного.

— Да уж, только знаешь, я всё равно скучаю по ребятам.

Ира грозно посмотрела на меня:

— И по Славе тоже?

— Нет, уже нет.

— Честно?

— Ну, если честно, то почти нет. Я скучаю по всей нашей обстановке, даже по Александру Ивановичу и Светке, не говоря уже о Максиме и Тамаре. Ты не поверишь, но когда я прозваниваю квартиры из дома, мне не хватает того галдёжа, который стоял у нас в комнате агентов. И, вообще, всё это было так весело. У меня никогда не было такого хорошего коллектива. Когда я уходила, Александр Иванович сказал, что я могу вернуться в любой момент.

— Конечно, у них там, как на помойке, всех принимают. Они же вам зарплату не платят.

Я хотела защитить любимое агентство, но вдруг зазвонил мой мобильный, который я недавно смогла позволить себе купить.