Без надежды

Я чувствую, как к щекам приливает кровь, но это не важно. После дневной пробежки по техасской жаре с ограниченным запасом воды пылает все тело. Я стараюсь не оглядываться на его дом, но любопытство пересиливает. Тот довольно скромный, не броский, вполне в духе района для среднего класса, где мы сейчас находимся. Как и автомобиль на подъездной дорожке. Интересно, его ли это машина? Из разговора с «как там ее» в магазине я заключила, что он моего возраста, а потому, вероятно, живет с родителями. Но почему я не видела его раньше? Как я могла не знать, что живу всего в трех милях от дома единственного из всех парней, кому под силу превратить меня в клубок кипучих эмоций?

Я откашливаюсь:

– Что ж, спасибо за воду.

Больше всего мне хочется избавиться от этой неловкости. Я поспешно взмахиваю рукой и срываюсь с места.

– Погоди минутку! – кричит он мне вслед. Я не замедляю хода, и он пробегает мимо меня и поворачивает навстречу. – Давай налью тебе воды.

Он выхватывает у меня бутылку, случайно коснувшись рукой моего живота. Я снова цепенею.

– Сейчас вернусь, – говорит он и бежит к дому.

Я в шоке. Совершенно неожиданная любезность. Возможно, еще один побочный эффект раздвоения личности? А вдруг он мутант вроде Халка? Или оборотень? Наверное, Дин – его добрая маска, а Холдер – злая. В продуктовом магазине я определенно видела Холдера. Пожалуй, Дин нравится мне гораздо больше.

Мне неловко ждать, и я возвращаюсь к подъездной дорожке, останавливаясь через каждые два шага и озираясь. Непонятно, что делать. У меня возникает ощущение, что любое решение окажется дурацким.

Остаться?

Или убежать?

А может быть, спрятаться в кустах, пока он не вышел на улицу с ножом и наручниками?

Я так и не успеваю убежать, а входная дверь распахивается, и он выходит с полной бутылкой воды. На этот раз солнце у меня за спиной, и мне отлично его видно. Не очень-то это здорово, поскольку я начинаю пялиться на него.

Фу ты! Терпеть не могу похоть!

Ненавижу. Ее.

Всеми фибрами души я понимаю, что он нехороший человек, но мое тело совершенно не считается с этим.

Он протягивает мне бутылку, и я быстро делаю еще несколько глотков. Ненавижу техасскую жару саму по себе, но в сочетании с Дином Холдером это сущее преддверие Ада.

– Так… что насчет магазина? – неловко запинаясь, произносит он. – Извини, если смутил.

Мне катастрофически не хватает воздуха, но я нахожу в себе силы ответить:

– Ты меня не смутил.

«Ты меня приворожил».

Холдер, прищурив глаза, несколько секунд изучает меня. Сегодня я обнаружила, что не люблю, когда меня рассматривают… Мне нравится быть незаметной.

– Я и не собирался приставать к тебе, – говорит он. – Просто принял тебя за другую.

– Отлично.

Я принужденно улыбаюсь, но это вовсе не отлично. Почему мне становится так обидно, что он не пытался приставать ко мне? Я была бы рада.

– Но это не означает, что я не буду к тебе приставать, – с ухмылкой добавляет он. – Просто не делал этого в тот момент.

«Ну, слава богу». Его уточнение вызывает у меня улыбку, хотя я пытаюсь сдержаться.

– Хочешь, чтобы я побежал с тобой? – спрашивает он, кивая на тротуар.

«Да, пожалуйста».

– Нет, все нормально.

Он снова кивает:

– Ладно, я все равно собирался в ту сторону. Я бегаю по два раза в день, и у меня еще осталась пара… – Он останавливается на полуслове и делает шаг ко мне. Потом берет меня за подбородок и чуть запрокидывает мне голову. – Кто это тебя так? – Он хмурится, и взгляд приобретает жесткость, которую я заметила в магазине. – Раньше у тебя с глазом такого не было.

Я со смехом отодвигаюсь:

– Несчастный случай. Нельзя резко будить девчонку-тинейджера.

Он не улыбается и, подойдя ближе, пристально смотрит, потом проводит большим пальцем у меня под глазом:

– Ты ведь не стала бы молчать?

Я собираюсь ответить. Правда. Но просто не могу. Он прикасается к моему лицу. Трогает щеку. Я не в состоянии думать, не в состоянии говорить, не в состоянии дышать. Энергия, исходящая от всего его существа, высасывает воздух из моих легких, и у меня подгибаются колени. Я неуверенно киваю, и он, нахмурившись, отводит руку.

– Побегу с тобой, – решительно произносит он.

Потом кладет руки мне на плечи, поворачивает меня, слегка подталкивает, и мы в молчании начинаем бежать бок о бок.

Мне хочется поговорить с ним. Хочется спросить его о годе в колонии, о том, почему он бросил школу, зачем у него татуировка… но меня пугают возможные ответы. К тому же я совершенно запыхалась. Так что всю дорогу до моего дома мы бежим в полной тишине.

Вблизи нашей подъездной дорожки мы переходим на шаг. Я не имею представления, как все это прекратить. Со мной никто никогда не бегает, поэтому мне неизвестен этикет прощания бегунов. Я оборачиваюсь и поспешно машу ему рукой:

– Наверное, мы еще увидимся?

– Обязательно, – глядя прямо мне в глаза, отвечает он.