Без надежды

Я оглядываюсь по сторонам, но не вижу его. Дойдя до конца ряда шкафчиков, заворачиваю за угол. Он стоит со сложенными на груди руками, привалившись спиной к одному, согнув колено и упираясь ступней в шкафчик. Не пытаясь скрыть гнев, который сверкает в его младенчески голубых глазах, он сверлит меня взглядом:

– Ты что, встречаешься с Грейсоном?

Я закатываю глаза и, подойдя к шкафчикам напротив, прислоняюсь к ним. Я и в самом деле начинаю уставать от перепадов его настроения.

– А это важно?

Какое ему вообще до этого дело? Он выдерживает многозначительную паузу, предшествующую, как я заметила, почти всем его высказываниям.

– Он придурок.

– Ты иногда тоже, – быстро говорю я, в отличие от него не задерживаясь с ответом.

– Он тебе не компания.

Я нарочито громко смеюсь.

– А ты? – парирую я.

Если бы мы вели счет, сейчас тот был бы два – ноль в мою пользу.

Он опускает руки и поворачивается лицом к шкафчикам, ударяя по одному из них ладонью. Звук разносится по всему коридору, заставляя меня поежиться.

– Не приплетай меня к этому, – вновь поворачиваясь ко мне, произносит он. – Речь о Грейсоне, не обо мне. Тебе не следует с ним встречаться. Ты понятия не имеешь, что это за тип.

Я смеюсь. Не потому, что Холдер смешной… а потому, что такой серьезный. Парень, которого я совершенно не знаю, всерьез пытается советовать мне, с кем встречаться, а с кем нет? Я раздраженно откидываю голову.

– Два дня, Холдер. Мы знакомы всего два дня. – Лягнув шкафчик у себя за спиной, я подхожу к нему. – За эти два дня я столкнулась с пятью сторонами твоей натуры, и только одна показалась мне привлекательной. Сама мысль о том, что ты имеешь право высказываться обо мне и моих поступках, кажется мне абсурдной. Это просто нелепо.

Поигрывая желваками и скрестив руки на груди, Холдер смотрит на меня сверху вниз. Потом с вызовом шагает ко мне. У него такие строгие и холодные глаза, что я начинаю подозревать шестую грань его натуры – властную и собственническую.

– Мне он не нравится. А когда я вижу подобные вещи… – Он подносит руку к моему лицу и осторожно проводит пальцами по заметному синяку под глазом. – А потом замечаю, как он лапает тебя… Извини, если получается нелепо.

От прикосновения к скуле кончиков его пальцев у меня перехватывает дыхание. Я борюсь с желанием закрыть глаза и прильнуть к его ладони – и побеждаю. Я пытаюсь выработать иммунитет к этому парню. Как бы то ни было, но такова моя новая задача.

Уклоняясь от его руки, я делаю шаг в сторону. Он сжимает пальцы в кулак и опускает.

– Ты считаешь, мне не следует встречаться с Грейсоном, потому что он, по-твоему, вспыльчив? – Наклонив голову, я прищуриваюсь. – Тебе не кажется, что это немного лицемерно?

Рассматривая меня еще несколько мгновений, он легко вздыхает и еле заметно закатывает глаза. Потом отводит взгляд и качает головой, ухватив себя за загривок и глядя куда-то в сторону. Наконец, медленно повернувшись ко мне, снова скрещивает руки и смотрит в пол.

– Он ударил тебя? – произносит он без всякого выражения. Голова его понурена, но он глядит на меня сквозь ресницы. – Он хоть раз ударил тебя?

Вот опять, изменив манеру поведения, он заставляет меня быть смирной.

– Нет, – тихо отвечаю я. – Нет и нет. Я же говорила… это просто случайность.

Ни слова не добавляя, мы смотрим друг на друга, пока не раздается звонок на обед второй смены и коридор не заполняется учениками. Я первая отрываю от него взор и, не оглядываясь, возвращаюсь в кафетерий.

Среда, 29 августа 2012 года

6 часов 15 минут

Я бегаю по утрам уже три года. Не помню ни с чего это началось, ни что меня привлекло и заставило регулярно бегать. Наверное, дело в изоляции от сверстников. Я стараюсь не придавать этому большого значения, но поневоле завидуешь тому, как школьники общаются в Интернете. Еще несколько лет назад без этого можно было обойтись, но сейчас отсутствие доступа приравнивается к социальному суициду. Впрочем, мне наплевать на чужое мнение.

Не стану отрицать, мне дико хотелось поискать в Сети сведения о Холдере. Раньше, когда возникала нужда узнать что-то о людях, мы с Сикс пользовались Интернетом у нее дома. Но сейчас Сикс совершает трансатлантический полет и ее не попросишь. Поэтому я просто сижу на кровати и размышляю о том, правда ли он такой скверный, как явствует из его репутации. Интересно, так ли он действует на других девчонок, как на меня? Кто его родители, есть ли у него брат или сестра, встречается ли он с кем-то? Не понимаю, почему он с первой нашей встречи старается нагнать на меня страху. Неужели он всегда такой сердитый? И всегда ли он такой милый, когда не дурит? Мне очень не нравится, что в нем соседствуют эти крайности и нет золотой середины. Было бы приятно увидеть уравновешенную сторону его натуры. Интересно, бывает ли у него вообще промежуточное состояние? И я продолжаю размышлять… потому что это все, на что я способна. Молча думаю о безнадежном парне, которому как-то удалось занять все мои мысли. И мне никак не отрешиться от этих дурацких дум.