Без Нас

Я осторожно посмотрел на него и кивнул. Лучше лишний раз не злить их — все делать спокойно. Я уверен, что оставлять меня в живых, в их планах нет. Если конечно не окажется, что все это недоразумение и они извинившись, отпустят меня. Я безмолвно усмехнулся собственной шутке. Так или иначе, нужно делать всё, как скажет Костя — не зря же он про нож спросил.

— Отлично. — продолжил второй. — Мы понимаем, что ты не тот человек, которого мы ищем, но мы также не исключаем возможности, что ты можешь его знать. Поэтому, я начну издалека. Что ты здесь делаешь?

Костя не задумываясь выдал ответ:

— Я умер, а после очнулся здесь.

Времени на обдумывание ответа не было и Я воспользовался готовым вариантом.

— Я… тут очнулся…. - выдавил Я. — Я умер и очнулся тут.

— Значит так, да? — уточнил он. — Хорошо. Ты очнулся здесь. А почему именно здесь? Это не самое подходящее для этого место.

— Я не знаю…

Его терпение было очень коротким.

— Вот врать мне не надо, хорошо? — рявкнул он. — Ладно, ты подумай ещё раз. Но пока ты думаешь, мы пойдем дальше. Где твой дружок?

Костя проплыл за спинами шайки:

— Нет никакого дружка.

Я старался, чтобы мой голос не дрожал:

— У меня нет никакого друга, Я не понимаю…

Но мой ответ был прерван сильным ударом в лицо. Я только успел понять, что в мой нос летит его ботинок. Единственное, что Я успел сделать — это подставить под удар лоб.

— Знаешь, у меня плохое настроение. Очень плохое настроение! Говори где он?

Удар был достаточно сильным: моя шея пошла назад и резко сместилась обратно, и из носа снова потекла кровь. Больно… опять….

— Я не знаю о чем ты! — всхлипывая, ответил Я.

— Я могу делать тебе больно очень долго, и ты не умрешь, знаешь ты это или нет. Но очень надеюсь, что ты ответишь на все мои вопросы!

Я смотрел на лису, которая болталась недалеко от моего лица. На платке она выглядела ещё агрессивнее, чем человек, который её носил. Я был уверен, что это не человек мне угрожает жестокой расправой, а именно эта безобидная лисичка. И сейчас это безобидная зверюшка будет меня убивать….

Второй подобрался ко мне вплотную и наклонив голову, посмотрел мне в глаза:

— Вот и зачем ты молчишь?

— Я действительно….

Второй резко дернул головой и Я вместе с ним — Я думал, что он собирается снова ударить меня. Но вместо этого он только рассмеялся:

— Ты понимаешь, что наш разговор с тобой зашел в тупик? Я тебя спрашиваю, а ты, делаешь удивленные глаза. Может тебе ухо оторвать? — он повернулся к четвертому и спросил. — Как думаешь — человек с оторванным ухом хорошо соображает?

— Ага. — заржал он. — Но слышит плохо.

Теперь заржала вся группа.

— Так как мы будем выбираться из этого тупика? — снова обратился ко мне второй. — Ты говоришь или я приступаю к уху?

Дело плохо, очень плохо. Мне конец. Сначала одно ухо, затем второе, а потом как ему захочется…. Костя, ну почему ты снова стал бесплотным? Ты бы сейчас очень помог!

— Я за выход из тупика, а ты? — усмехнулся Костя.

Мне тоже был предпочтительней этот вариант, но…похоже, что Я был без шансов — они хотели услышать что-то конкретное. А самое обидное было то, что Я даже не подозревал, о чем они говорят.

— Я за выход из тупика. — выдавил Я.

— Отлично! — рассмеялся он. — Хоть трезво мыслить ты ещё можешь.

Он снова повернулся к четвертому и сказал:

— Видишь? Хороший удар по лицу сразу заставляет человека вспомнить абсолютно всё!

Я медленно выдыхал воздух стараясь успокоиться — чем дальше, тем для меня становилось хуже. Нужно вести себя спокойно и что-то придумывать. Костя, почему ты не можешь ничего придумать.

Ты не прав — я думаю.

Второй громко чмокнул и стянул со своего лица платок. Я всхлипнул и ещё сильнее вжался в забор. Теперь понятно, почему он носит платок. Не для того, чтобы он мог продолжать совершать налеты на людей, а для того чтобы спрятать своё изуродованное лицо. Только сейчас Я заметил, что один его глаз не настоящий — до этого момента Я не решался пристально смотреть ему в лицо. Но сейчас, не смотря на страх, Я не мог смотреть куда-то ещё. Его стеклянный взгляд был только началом уродства, которое только могло поместить на себе лицо человека. Второй глаз тоже не был обделен: под ним был вырван кусок плоти, обнажая небольшую впадину и почерневшую кость. Его нос также отсутствовал и он не был хирургически удален — он был вырван, вместе с хрящами и похоже вместе с костью. Но кровь из его ран не шла — они были покрыты коркой из которой торчали разные кусочки. Это была пыль вперемешку с грязью — калека не следил за состоянием своих ран и, видимо, заражения крови не боялся. Через другую целую щеку тянулся неровный шрам, его толщина оставляла мысль, что его полоснули огромным кухонным ножом.

— Черт, ты какого творишь? — спросил его шестой.

— Все нормально — мы разговариваем.

Мне с трудом удалось перевести взгляд в сторону на его товарищей. Они все носят платки — не по этой ли причине?

— И почему ты не смотришь? — спросил урод. — Тебе страшно?

— Страшно. — прошептал Я.

— Что? Я не слышу? — рассмеялся он, хотя его лицо находилось совсем рядом со мной.