Без объявления войны

— Товарищ полковник, группа диверсантов по заданию немецкой разведки проникла в тыл Красной Армии.

— Что-о! Прекратите так глупо шутить!

— Это не глупая шутка. Мы — бывшие командиры Красной Армии. При разных обстоятельствах попали в плен к немцам. Мы не хотим вредить своей Родине. Выслушайте нас. Чтобы вырваться из вражьего плена, прошли в Харькове шпионскую школу. Нас оставили немцы в Муроме с тем, чтобы мы громили штабы и убивали командиров Красной Армии. После выполнения диверсионных актов мы должны перейти линию фронта. Но мы явились к своим, не причинив никакого зла. Говорим правду.

— Сложите оружие! Так... Как же вы проникли к нам?

— Отсиживались в подвале. Когда Муром взяла Красная Армия, незаметно вышли из тайника. Нас два раза задерживали, но документы у нас как настоящие. А когда шли к вам в блиндаж, сказали, что мы из армейской разведки и несем в штаб важные сведения. Вы спросите, почему так поступили? Хотели все сообщить только старшему начальнику.

В блиндаж вихрем влетел командир комендантской роты с автоматчиками:

— Товарищ полковник...

— Готовьте грузовик с охраной, — оборвал его начштаба. — Доставьте задержанных в штаб армии. Я позвоню туда. — Когда мы снова остались втроем, начштаба вытер платком вспотевшее лицо: — Война. Видите, какие она преподносит сюрпризы. А вообще, считайте, братцы, что нам сегодня здорово повезло.

Вездеход полковника Дермана быстро примчал нас в село Вергеневку. В каменном погребе находим штаб стрелкового полка. Телефонные разговоры ведутся здесь нервно, что называется, на высоком тоне. Вергеневка взята, но держать её нечем. Патроны и снаряды на исходе, а подвоза нет. Колонна машин с боеприпасами попала под бомбежку.

Мы решили с Леонидом Соломоновичем побывать на переднем крае. Он проходил сразу же за селом по берегу мелководной речушки Липец. Длинная придорожная канава превращена в траншею. В ней залегли наши бойцы.

Только спустились в траншею, как по ней словно пролетел ветер. Все вскочили. Послышалось тревожное:

— Вот они, вот!

Без единого выстрела из лесу вышли гитлеровцы и двумя большими колоннами стали спускаться с пригорка. Это была психическая атака. И если бы не пришли на помощь стрелкам наши танкисты, то подошедшие почти вплотную вражеские пехотные колонны захватили бы село и расправились с его защитниками.

На войне настоящая опасность всегда впереди. Если пуля просвистела мимо и не тронула, лучше не вспоминать о том, что тебе недавно грозило. Так легче жить. Добираясь в Нежиголь на попутных машинах, мы с Леонидом Соломоновичем стараемся в разговорах не возвращаться больше к психической атаке под Вергеневкой. Нежиголь встречает нас нежными лучами солнца и благоуханием разлившейся над плетнями белой сирени. Работаем до глубокой ночи и, несмотря на поздний час, отправляемся на узел связи.

Утром в политотделе армии узнаем приятную весть: наступление продолжается. Только что за Северским Донцом освобождено село Архангельское. И вдруг к дому подкатывает «эмка». Из машины выходит Микола Бажан, Александр Довженко, Андрей Малышко.

— Вы из Воронежа? — спросил Первомайский.

— Нет, из Валуек. Штаб фронта переехал, — ответил Бажан.

— Как вы тут наступаете? Что у вас нового? Чем порадуете? — Довженко, словно завороженный, смотрит на разлив сирени. — Какое чудо!

Узнав о том, что 76-я дивизия полковника Валентина Антоновича Пеньковского очистила от гитлеровцев Архангельское, Микола Платонович Бажан загорелся желанием посетить село. Его поддержали Довженко и Малышко.

Бажан сказал заворгу политотдела Бронникову:

— Я редактирую газету «За Радянську Україну». Она рассчитана на читателей временно оккупированных областей. За Донцом освобождается родная земля, надо побывать там.

Микола Платонович Бажан предложил мне поехать в Архангельское. Путь шел через Шебекино. Окраины этого городка поразили Довженко величественным бором, а взятое с боем за Северским Донцом село произвело на всех нас гнетущее впечатление. Половина Архангельского еще горела. Дымились рухнувшие хаты. Пыль. Пепел. Копоть. Брошенные пушки, минометы, разбитые грузовики и фуры, трупы немцев.

Микола Платонович решил вначале встретиться с командиром дивизии, побывать на передовой, а потом на обратном пути задержаться в селе, и если к тому времени появятся местные жители — поговорить с ними. Все согласились, тем более, что командный пункт 76-й дивизии находился от нас всего в трёх километрах.